Добро пожаловать в Детройт
Шрифт:
Пока ехало такси, наемница привела в порядок винтовку, убрала её в кофр, пересчитала наличку, всунув Вику деньги за операцию, благо она знала примерно, сколько это могло стоить. Выпросила у него скромных размеров нессер, который плотно забила стодолларовыми купюрами, дважды проверила защелки на своем трофейном чемоданчике.
— А если вдруг что-то пойдет не так, — вдруг говорит Вик, стоя уже на выходе из своей клиники и привалившись плечом к косяку. — То купи пару банок темного и возвращайся сюда.
— Зачем? — она перевела взгляд с такси
— Да не смотри ты так. Мне медсестры по вкусу. Просто будем пить и говорить за жизнь. Приятно же поговорить с умным человеком, — он ей подмигивает и уходит в клинику.
«Ну уж нет. Никакого ‘‘что-то пойдет не так’’. Хотя приятно, когда о тебе заботятся. Странно, но очень приятно. У Юриса хорошие друзья: Джеймс, Шарп, Вик... Он и с Монахом и Колдуном общался еще до меня, оказывается. Да уж, самое неожиданное совпадение из всех. Хотя зная парней, я не удивленна. Они всегда стремились быть лучшими во всем. И уж если открывать магазин, то так, чтобы о тебе все знали.»
Такси остановилось в Деловом квартале, возле выбранного ей магазина. Она, в подранном, залитом кровью обмундировании, с кофром за спиной, нессером под мышкой и чемоданчиком в руке смотрелась тут инородно, но в данном случае Лара искренне считала, что это скорее проблемы корпоратов. Может быть, она уже больше и не работает в «Такэда», но она еще помнит, как нужно себя поставить. А еще при ней целая куча денег, которую она, пожалуй, не будет класть ни на какой счет. Во избежание лишних вопросов о её доходах.
Входила в магазин она со слегка приподнятым носом, и полным презрительной скуки выражением лица. Ожгла сунувшего к её кофру руки администратора взглядом, оглядела вещи на витринах, сморщила нос. Увидела свое отражение в зеркале – неподдельно тяжело вздохнула и, наконец, позвала бродящего на почтительном отдалении продавца.
— Мне: нормальной посадки штаны, чтобы ничего из-под них не торчало и наклониться было не страшно, темные, прочные, с карманами. Можно по бедрам в обтяг, но лучше не сильно плотно; вон ту кофту, с воротником и вырезом на груди, где еще ремешок вот так. А потом в мужском отделе нужно найти плащ. Хороший, качественный плащ на сорок-сорок второй размер3. Классику, темных цветов, с внутренним карманом.
Продавец споро кинулся выполнять её запросы. Заодно ненавязчиво подсунул журнал каталог, где было все — от белья до совершенно непрактичной и баснословно подиумной моды. И анкету клиента, которую Лара свернула и забрала с собой. На себя одежду подобрала с первого раза. С плащом пришлось повозиться. Наемница мучительно вспоминала, что носит детектив, пытаясь как-то определиться с выбором. В итоге взяла то, что самой нравилось больше – черное с высоким вязаным воротником даже вроде как из шерсти (!) и подшитой внутри съемной жилеткой на молнии. Было в нем что-то и от классики и от любимого Ларой милитаризма...
Переодевшись в раздевалке магазина, упаковав все старое в фирменный пакет и
«Я люблю женщин с принципами, мизз — мысленно передразнила она детектива. Тогда ей ответ понравился. А сейчас раздражал своей неопределенностью. С какими принципами? Что он имел в виду?»
Чем ближе был небоскреб, тем меньше уверенности в ней оставалось.
«Может просто подарить плащ и предложить, ну... Где-нибудь отметить успешное завершение этой недели? Надо еще как-то уточнить... Нет. Про то, что мы договаривались на две недели, спрашивать не буду. Он и так ведь это наверняка помнит.»
И вроде бы поймав подходящее настроение и снова собравшись с мыслями, Лара поднялась на двенадцатый этаж и, двери лифта еще даже не успели открыться, когда она услышала музыку.
Красивую. В ней было что-то такое... Лиричное. И одновременно с этим сильное, с характером. И Лару она тревожила. Потому что звучала очень громко, и из той квартиры, в которую она шла. Клацнув ключ-картой по замку, наемница вошла, сразу ощущая неладное по небрежно брошенным вещам, сизой дымке, которая висела в воздухе, стойкому запаху алкоголя... Система вентилирования, которую Юрис всегда включал, приходя домой, сейчас не работала и небольшая уютная квартирка быстро заполнилась этими ароматами.
А сам Юрис тут был.
Идеально выверенными шагами, аккуратно поддерживая левой ладонью невидимую, но словно бы осязаемую им тонкую фигуру, он плавно двигался по раз за разом повторяемому им многоугольнику с закрытыми глазами. На нем не было ничего, кроме порванных на бедре, пропитавшихся уже засохшей кровью штанов от комплекта брони. А в правой руке поблескивала полированным корпусом «Элен».
Лара кладет все свое добро в прихожей, закрывая за собой дверь, стягивает ботинки, наступая на задник, и крадется вперед, зло сжимая и разжимая кулаки и дожидаясь момента, когда он окажется рядом.
Музыка замедляется, Юрис оказывается очень рядом, так близко, что она видит его расслабленное, спокойное, даже как будто умиротворенное лицо с закрытыми глазами. И это злит её еще больше.
Она «соскальзывает», перехватывая его руку, что медленно-медленно идет вверх и, сунув палец за спусковой крючок, обхватывает корпус револьвера пальцами, выхватывая его из ладони владельца. С каким-то садистским удовольствием вскрывает барабан, вытряхивая из него все патроны. Это чуть успокаивает, и она кладет дорогое и, безусловно, спасшее сегодня жизнь своему владельцу оружие на столешницу кухни, потому что журнальный стол, как и диван, перевернут и отодвинут к стенке. А после, выходя в медленный мир, бьет по этому умиротворенному лицу кулаком, и лишь в последний момент вспомнив, что он у нее теперь, вообще-то, сплошь металлический, успевает распрямить ладонь.