Добро пожаловать в мертвый дом
Шрифт:
Это был самый длинный и ужасный вечер в моей жизни.
– Я его хорошо привязал, крепко, – твердил Джош плачущим голосом. К еде он даже не притронулся.
– У собак замечательный нюх и чувство направления, – сказал папа. – Не убивайтесь вы так. Я уверен, что он придет.
– Вот уж некстати идти сегодня в гости, – угрюмо заметила мама.
Я совершенно забыла, что папа с мамой собирались сегодня в гости к кому-то из новых знакомых.
– У меня тоже нет никакого желания идти в гости. Тем более что там будет большая
– Да, наверное, – ответила я машинально, потому что все мои мысли занимал Пити, и я напряженно прислушивалась, не раздастся ли с улицы его лай, не заскребется ли он в дверь.
Но нет. Пришло время ложиться спать, а Пити так и не явился домой.
Мы с Джошем разошлись по своим комнатам. Я валилась с ног от усталости. Столько сегодня выдалось волнений, а от волнений ведь тоже устаешь. Да и физическая усталость давала о себе знать – как-никак мы с Джошем полдня пробегали по улицам в поисках Пити. Однако я сразу поняла, что заснуть не удастся.
Еще из коридора, подходя к своей двери, я услышала тихий шепот и приглушенные шаги из моей комнаты. Но к этим таинственным звукам я уже привыкла, и они больше не пугали меня. И даже не удивляли.
Я спокойно зашла к себе и зажгла свет. Как и следовало ожидать, в комнате никого не было. Загадочные звуки тут же стихли. Я по привычке глянула на занавески. Они были неподвижны.
А потом я увидела, что на кровати разложены мои шмотки.
Несколько пар джинсов. Несколько футболок. Два свитера. И моя единственная «парадная» юбка.
Странно, подумала я. Мама ведь просто помешана на порядке. Если она постирала мои вещи, она обязательно развесила бы их в шкафу.
Мама не выносит, когда одежда валяется на кровати.
Я устало вздохнула и принялась убирать одежду в шкаф. Видимо, мама все-таки не успела это сделать. Разложила все на кровати, думала вернуться, но замоталась с другими делами и забыла. Или, может быть, решила, что я сама в состоянии убрать свои вещи.
Через полчаса я лежала в кровати. Но сна не было ни в одном глазу. Я смотрела в потолок, наблюдая за причудливой игрой теней. Не знаю, сколько прошло времени. Я думала про Пити, про своих новых знакомых, про нашу жизнь на новом месте… А потом раздался тихий скрип.
Дверь открылась.
Кто-то прокрался ко мне в комнату.
Явственно слышался скрип половиц.
Я резко села в постели.
– Аманда… тсс… это я.
Я так испугалась, что даже не сразу узнала голос брата.
– Джош! Чего тебе?
Яркий свет ударил мне в глаза, я тихо ойкнула и прикрыла глаза ладонью.
– Ой, прости, я нечаянно, – сказал Джош. – Это фонарик.
Он направил луч света в потолок.
– Какой он у тебя яркий! – Я все еще моргала, ослепленная
– Ага, галогеновый, – с гордостью пояснил Джош.
– Ну и чего ты ко мне вломился? – спросила я раздраженно. У меня перед глазами до сих пор плясали красные круги. Я потерла глаза кулаками, но и это не помогло.
– Я знаю, где Пити, – заговорщицки прошептал Джош. – И хочу пойти за ним. Пойдешь со мной?
– Куда? – Я глянула на будильник. – Уже первый час ночи, Джош.
– Ну и что? Мы быстро. Туда и обратно.
Зрение постепенно восстановилось, и я увидела, что Джош одет: на нем были джинсы и футболка с длинными рукавами.
– Подожди, Джош, до меня туго доходит. – Я сбросила одеяло и спустила ноги на пол. – Мы же искали его везде. И где он, по-твоему?
– На кладбище.
В белом свете галогенового фонарика глаза Джоша казались черными как смоль, большими и очень серьезными.
– А?…
– В первый раз он тоже туда убежал, помнишь? Когда мы приезжали смотреть дом? Он убежал на кладбище, что за школой.
– Слушай, погоди… – начала было я. Но Джош не дал мне договорить.
– Мы проезжали мимо него, когда ездили с мамой. Но на само кладбище не заходили. Он там, Аманда! Я знаю, он там. И если ты не пойдешь со мной, я пойду один.
– Джош, успокойся! – Я положила руку ему на плечо и почувствовала, что он весь дрожит. – Ты сам подумай: зачем Пити убегать на кладбище?
– В первый раз он тоже туда убежал, – не унимался Джош. – Он там что-то искал. Что-то вынюхивал. Я видел, я уверен. И я знаю, что он и сейчас там. – Он отстранился от меня и стряхнул мою руку со своего плеча. – Так ты идешь или не идешь?
Нет, мой братец и вправду самый упрямый человек на свете!
– Джош, ты что – всерьез собрался на кладбище ночью? – спросила я.
– А я не боюсь! – Он обвел комнату лучом света.
Мне показалось, что на секунду у окна мелькнул темный силуэт. Как будто кто-то прятался за занавеской. Я едва не закричала от страха. Но, конечно, там никого не было. Просто тень, и все.
– Так ты идешь или нет? – нетерпеливо повторил Джош.
Я собиралась отказаться наотрез. Но потом, взглянув на занавески, подумала, что еще неизвестно, что страшнее: шататься ночью по кладбищу или оставаться одной в этой комнате, где мне мерещится невесть что.
– Ну ладно, уговорил, – буркнула я. – Так что валяй отсюда. Я оденусь.
– Хорошо. – Джош выключил свой фонарик, и комната вновь погрузилась во мрак. – Встречаемся внизу, у подъездной дорожки.
– Джош… – строго окликнула я. – Только давай договоримся: быстро пробежимся по кладбищу и сразу назад. Ладно?
– Да не волнуйся, мы вернемся раньше, чем папа с мамой из гостей придут.
Он вышел в коридор, и я слышала, как он сбежал по лестнице вниз.
Я не стала зажигать свет. Одевалась в полной темноте.