Добро пожаловать в реальный мир
Шрифт:
Про Эми Кендал точнее всего будет сказать, что эту женщину съели заботы. Сколько себя помню, она всегда была надежной и прочной основой нашей семьи – да и теперь куда больше, чем от нее требуется, опекает своего внука Нейтана. Дерек же Кендал – коротко Дел, – напротив, живет себе, ни о чем на свете не печалясь. Мой папочка – обаятельнейший мужчина. Он из той породы людей, что будут душой и заводилой любой дружеской вечеринки – и в то же время наедине не пройдет и часа в обществе такого человека, как его уже хочется прибить собственными руками. Мой папа живет на планете под названием Дерек с населением в одну единицу. Управляется оно благодушной деспотией, и на сей
Сказать по правде, я не очень-то удивлена, что у мамы наконец-то лопнуло терпение – скорее поражает, что его так надолго хватило. Впрочем, отдельные вещи уже привыкаешь принимать как данность, и когда родители уживаются друг с другом уже битых сорок лет, то действительно трудно представить, будто что-либо способно нарушить этот их статус-кво.
И вот наступает момент, когда вдруг выясняется, как ты можешь ошибаться!
– А теперь сиди здесь и постарайся быть паинькой, – велю я папе.
– Буду, – кротко соглашается он, виновато уставясь на стакан с виски, хотя по прошлому опыту я отлично знаю, что никакое раскаяние у папочки долго не продержится.
– Ну, как прошло собеседование? – вторгается в мои размышления Карл.
– Отлично. Сегодня уже начала работать. Только не говори, что это клево!
Приятель ненадолго умолкает.
– И что там за оперный чувак? Небось какой-нибудь жиртрест, лысый и бородатый?
– Как раз с точностью до наоборот. Это Эван Дейвид. Весьма симпатичный и с очень даже густыми волосами. И до избыточного веса ему далеко – как говорит в таких случаях моя бабушка, упитан, как мясницкий пес. Ни одной лишней калории на виду. – Я повернула голову, чтобы папа не мог меня услышать, и шепотом добавила: – В общем, мужик исключительно аппетитный.
Вид у Карла заметно растерянный. Похоже, он не ожидал, что нонеча у меня в мозгах зашебуршатся вдруг столь приземленные мысли. Сказать откровенно, они и не шебуршатся. По крайней мере, не часто. Моя интимная жизнь большей частью заключается в далеко не частых минутах близости с нежным на ощупь изделием из пластмассы. Который, кстати, надо не забыть упрятать перед папиным прибытием.
– И в чем заключается твоя работа? – продолжает расспрашивать Карл.
– Пока что мало в чем. Отвечать на звонки и все такое прочее. Вроде работенка не пыльная.
Как я признаюсь Карлу, что при одной мысли о ней леденею от страха!
– Тогда с тебя причитается, – ухмыляется он.
Перегнувшись через стойку, чмокаю Карла в щеку:
– Спасибо, что меня туда пристроил.
Я и впрямь ему за это благодарна.
– Смотри меня не подведи, – говорит Карл, – не то сеструха меня убьет.
– Не подведу, – обещаю я. – Похоже, я буду просто там сидеть, договариваться о разных встречах да впускать кого надо к нему в апартаменты.
– Кого, например?
– Ну, консультанта по вокалу…
Карл понимающе
– Еще у него есть свой косметолог.
От этого сообщения брови в ужасе сдвигаются.
– Кто?!
– Косметолог. Делает массаж и маски для лица.
Тут мой приятель просто цепенеет:
– Мужчины?! Делают маски для лица?!
– Ну да, – потешаюсь его изумленной физиономии. – Уже давно не мрачное Средневековье, мой милый Карлос. Некоторые мужчины, знаешь ли, заботятся о своей наружности.
Но это его как будто не убеждает.
– Мало того, некоторые мужчины уверены, что менять носки надо чаще, чем раз в месяц.
На лице у Карла воцаряется скепсис:
– Совсем уж загибаешь!
Но вам я скажу, что Карл так только шутит. Возможно, мой друг и желает произвести впечатление, будто с водой он имеет весьма редкие и кратковременные контакты, и всех уверяет, что единственная его проба в искусстве стилиста – это сделать из Боба Гелдофа [11] самодовольного денди. Однако Карл, несмотря на всю свою нарочито небрежную наружность, – самый что ни на есть брезгливый чистюля. Не думаю даже, что он получает какое-то особое удовольствие от курения – он просто делает это ради своего, так сказать, антиистеблишмента.
11
Сэр Боб Гелдоф (род. 1951) – ирландский рок-музыкант, актер, общественный деятель. Исполнитель главной роли в фильме «Стена» группы Pink Floyd.
Карл между тем гасит окурок и допивает виски:
– Ну что, почти пора.
Тут у меня к горлу внезапно подступает комок, от слез начинает щипать глаза.
– Этот Эван Дейвид живет в совершенно ином мире, Карл.
Глядя на нашу жалкую, отдающую безвкусицей сцену и нашу не менее жалкую, затрапезную аудиторию, я понимаю, что сейчас более, чем когда-либо, хочу урвать для себя хотя бы малую частичку того мира.
Глава 7
И вот папочка возлежит у меня на диване в задрипанных кальсонах и майке, от вида которых меня бы воротило и в более благоприятное время, не говоря уж о семи часах утра. Я решительно направляюсь в кухню.
Вид у нас обоих совершенно разбитый: у папы – из-за давешнего возлияния (сказались несколько халявных порций двойного виски за счет Карла), у меня – потому что в моем возрасте спать по четыре часа в сутки более чем недостаточно.
Дружок мой Карл нынче утром меня, увы, не навестит, ибо он даже не представляет, что до десяти утра в принципе существует время. Он пребывает в благословенном неведении, что до сей поры вообще возможна какая-то жизнь – как, впрочем, обычно полагаю и я. Так что сегодня не ожидается ни душистых бейглов, ни прочих угощений. В холодильнике нет даже молока – тоже не самой лучшей снеди, – так что на работу мне придется идти, заправившись лишь пустым черным кофе да витающими по квартире ароматами чесночного бхаджи из ресторана снизу.
Отважившись вновь лицезреть непрезентабельное отцовское дезабилье, высовываю голову в гостиную. Папа на диване уже шевелится, уморительно потирая глаза и всем телом, аж до хруста, потягиваясь. Этим он как будто хочет сказать, что на моем просиженном диванчике ему не менее удобно, чем в супружеской постели. Но меня-то этим не купишь! Мне когда-то довелось провести на этом ложе пару не самых лучших ночей, и, уж поверьте, в нем выпирают пружины даже там, где, казалось бы, их просто быть не может.