Добро заражённого города
Шрифт:
Лысый прищурился, но подчинился и бесшумно двинулся занимать вверенную ему позицию. В руках он сжимал обрез. Писарь с Рыжим должны были обойти с другой стороны. Сначала шёл Рыжий, за ним Писарь. Стоя за спиной товарища, он мог видеть, где находится Лысый, чтобы дать приказ Рыжему действовать.
Как только Лысый занял позицию, Писарь лёгким толчком в спину дал понять напарнику, что пора. Тот аккуратно выплыл из-за угла.
— Замереть. Оба, — прокричал он.
Через секунду пришла очередь Лысого.
— Стоять. Вы окружены, — уже тише добавил Лысый.
— Кто такие? — также нацелившись на чужаков наконец показался Писарь.
Оба пришельца, подчинившись командам, замерли. У одного в руках был лист металла, у другого — какая-то куртка, которую он нашёл в гараже.
— Спокойно-спокойно, — тихо сказал "крикун". — Мы покупатели. За оружием здесь.
— У кого брал? — саркастично спросил Писарь.
— У Купца. С ним ещё второй был. Радист, вроде.
Лысый опустил оружие, за ним Рыжий. Последний разоружился Писарь.
— На балке сверху, — подсказал командир. Оба покупателя подняли голову, затем "крикун", судя по всему, лидер группы, снял сумку, оказавшуюся тяжелее, чем он думал, затем опустил её на пол и проверил содержимое. Оружие оправдало ожидание.
— Машина-то забита? — дружески спросил Лысый.
— Пустые мы, — ответил второй.
— Нас до лагеря добросите?
— Без вопросов, — проматерился второй.
Писарь не одобрил скачок через его голову, но попустил на этот раз. Идея эксплуатации чужаков ему в голову не пришла.
— Чаем угостим, чайки потравим, — отвечал на немой вопрос Лысый. — Может, чего полезного узнаете.
— Да мы всегда за, — посмеялся второй.
Группа медленно двинулась к машине. Волга, хоть и была старенькой, но вместила рюкзаки, оружие и всех пятерых сталкеров.
— Здесь налево, затем прямо. Скажу, как поворачивать, — сразу же сказал Писарь.
— Я, кстати, Дуб. Это — Пятачок, — прозвище "второго", ожидаемо вызвало у "жигульских" усмешку. Они познакомились. Дорогу сразу же принялись коротать пустыми разговорами в перемешку с поучениями о сталкерской жизни.
Лодочник посмотрел на свои часы.
— У мужиков ещё 1 фильтр остался.
— Не волнуйся ты так, — проговорил занятой прослушиванием пустого эфира Соля.
— Филин, вон, так и умер, — он кивнул в сторону предположительной стоянки "бобровских".
Соля незаметно ухмыльнулся и продолжил вертеть переключатель.
— Странно. Не могли все сразу затихнуть, — рассудил молодой.
Вместо пререканий, Лодочник поднял свою рацию.
— Это Лодочник, приём.
— Лодочник, Писарь. Что такое?
— Проверка связи. Эфир молчит. Кстати, что за звук, Писарь?
— Купец в деревне продал оружие. Мы тут с покупателями пересеклись. Ставьте котелок на семерых. Запасы с меня возьмите, я новых
— Добро, — отозвался Лодочник.
Соля отложил свою рацию и принялся шаманить над едой.
— Может, твоя рация сломалась? — разумно предположил Пётр, указывая ложкой на чёрный прибор.
— Наверное. У нас аккумулятор, кстати, ещё живой?
— Да, но не трогай его. До завтра терпит. Моя есть, если что, — отмахнулся Пётр. Лодочник положил ложку, которой выковыривал мясо из банок, на дерево и поднялся на ноги. Едут. — Дай-ка свою дуру, — он выставил руку, растопырив пальцы.
Пару секунд Соля гипнотизировал линии на руке напарника, затем сообразил и, быстро шмыгнув к палатке, взял свою Сайгу и, так же быстро вернувшись к котелку, передал Петру в руку. Проверив патронник и магазин, Лодочник в полный рост пошёл на пригорок, держа оружие двумя опущенными вниз руками.
Когда из машины вылезли все в целости и сохранности, Пётр кивнул и успокоился. "Жигульские" приняли меры предосторожности и не сомневались в безоружности гостей. Дуб и Пятачок познакомились с остальными.
— Что в деревне-то слышно? Так и не рассказали, — заметил Писарь за едой.
— Всё тихо. Мы и не следим особо за новостями. А, говорят, какой-то делец патефоны и граммофоны скупает. Мол, по 200 тысяч готов платить.
Писарь отмахнулся. Котелок опустел достаточно быстро.
Глава 18
Мата или стонов не было слышно из-за стен медпункта. Радисту на живую заживали рану. Во рту он держал рулон из полотенца и каждой прокол кожи иглой шумно вздыхал. Жигуль сидел рядом и смотрел за операцией. Купцу было сказано ехать на рынок за припасами.
Помещение не было стерильным, но это никого не волновало — врач был в перчатках. В той же комнате сидел ещё один "московский", охранник. Вооружён, но без специальной экипировки. Щелчок ножницами.
— Готово, — откладывая инструменты сказал "московский", отходя от кушетки, на которой сидел Радист. Здоровой рукой "жигульский" избавился от кляпа и отдышался. — Пить побольше жидкости, не напрягаться, в плане физических усилий. Лучше — отлежаться, но, — он глянул на Жигуля. — Наверное, всё равно не последуете этому совету, да?
— Верно, — выдохнув, сказал Радист и слез с кушетки, убирая руку в повязку, до этого времени мотавшуюся на шее. — Ну что, подорвали?
— Думаешь, имеет смысл ехать обратно? — встрял Жигуль.
— В деревне я точно сидеть ровно не буду, — выругался Радист. Врач кивнул несколько раз. Затем кивнул и Жигуль.
Радист подошёл к двери и, пока двое "московских" пялились ему в спину, вышел. Жигуль, вербально попращавщись, вышел следом. До того момента, как сесть в машину, ожидавшую их снаружи, они молчали.