Добродетельная вдова
Шрифт:
Элли аж задохнулась от такой наглости:
– Прав! Боже, да какие у вас тут могут быть права, любезный! – Он что ж, думает, что несколько украденных ласк дают ему какие-то права? Она же не шлюха!
Мужчина помолчал, он был как-то странно нерешителен.
– Так этот дом не моя собственность?
– Ваша собственность? С какой стати? – Элли смерила его разъярённым взглядом, но её не отпускало беспокойство от этого разговора о правах. А что, если хозяин продал дом и не уведомил её? Он достаточно часто угрожал так и поступить. Она бы не удивилась,
– У женщин обычно нет собственности. Как правило, она записана на имя мужа.
Так сквайр продал дом. А этот человек купил его для себя и жены. И на него напали воры на пути в новый дом. От страха у Элли перехватило горло, но она гордо выпрямилась.
– Я не продаюсь. Мы с дочерью покинем это место как можно скорее. Я рассчитываю, что хотя бы из порядочности вы дадите нам неделю или две.
– Чёрт подери, женщина, не нужно вам никуда уходить! – проревел незнакомец. – За кого вы меня принимаете?
– Не имею ни малейшего представления, – холодно ответила она. – И знать не желаю. Но я не продаюсь!
– Господи, да кто говорил, что продаётесь! – раздражённо воскликнул незнакомец и обхватил голову руками. – Чёртова голова. Какого беса со мной случилось?
– Кто-то избил вас, – ответила Элли. Он бросил на неё полный скепсиса взгляд, который она не заметила. – Не знаю, что вам сказал сквайр, но я порядочная женщина, и меня нельзя купить. Ни ему, ни вам, ни кому бы то ни было, и не важно, до какого отчаянного положения вы пытаетесь меня довести. – Её голос задрожал и сорвался.
В комнате воцарилось долгое молчание. Ветер завывал над крышей, стучал в окно. Элли сидела на жёстком стуле, завернувшись в шаль и вызывающе глядя на мужчину. Она сглотнула. У неё не было ни малейшего понятия, на что её могут вынудить пойти, чтобы защитить Эми, но до такого она ещё не дошла. Пока.
Незнакомец посмотрел на неё в ответ с непроницаемым выражением. Наконец он заговорил:
– Я не знаю, о чём идёт речь… Всё думаю, кто это так дал мне по голове. Это вы?
Элли покачала головой.
– Какое облегчение, – ехидно вымолвил он. – Кто бы это ни был, справился он отлично. В голове полная неразбериха. Понятия не имею, о чём вы толкуете. Вообще не могу связно думать. Такое чувство, что голова вот-вот взорвётся. – Он поднялся и попытался сделать шаг, но покачнулся и внезапно побледнел.
Не раздумывая, Элли вскочила и бросилась на помощь.
– Опустите голову между колен. – Она осторожно наклонила ему голову в нужное положение. – Поможет от головокружения.
Через несколько минут мужчине полегчало, и он снова устроился в постели. Он лежал тихо и был белее мела. Элли подоткнула ему одеяло, напрочь забыв о том, что хотела его выгнать. Неважно, являлся ли он владельцем дома, считал ли её распутной девкой – она не могла выставить больного человека за дверь в такую погоду. Однако могла послать за его родными.
– Кто вы? – спросила она, когда мужчина, наконец, устроился
Он озадаченно посмотрел на неё и прищурился:
– Это вы мне скажите, – протянул он. – Говорю же, у меня в голове всё перемешалось.
– Не болтайте глупости. Кто вы такой? – Она подалась вперёд, ожидая его ответа.
Он уставился на неё, глаза на бледном лице казались тёмными, взгляд – напряжённым. Долго и молча мужчина смотрел на Элли. Наконец он ответил:
– Я ваш муж.
Глава 2
Элли сердито размешивала овсяную кашу. Экий нахал! «Я твой муж». С какой стати он несёт эту чушь? И кому, ей! Вдобавок совершенно не сомневаясь в своих словах, даже немного удивлённо, словно недоумевая, почему она спрашивает. А затем повалился спиной на кровать, как будто был слишком измотан, чтобы продолжать разговор.
Она разложила ложкой кашу по двум мискам и поставила одну перед Эми.
– А сахар? – с надеждой спросила малышка.
– Прости, дорогая. Сахару больше не осталось.
Элли подлила молока в миску дочери и смотрела, как та вымешивает острова и океаны в каше с молоком. Канули в Лету те деньки, когда буфет был полон всевозможных лакомств, красовавшихся на серебряных блюдах.
– Отнесу-ка я это наверх тому мужчине, – сказала она Эми, беря вторую миску, и, сделав глубокий вдох, стала подниматься по лестнице. «Я твой муж». Надо же!
Войдя в комнату, Элли увидела, что мужчина уже не спит, а мрачно смотрит своими синими глазами.
– Как ваша голова? – бросила она, пытаясь выдержать резкий, холодный тон.
Незнакомец скривился.
– Я принесла вам овсяной каши. Вы можете сесть? – Элли и пальцем не пошевелила, чтобы ему помочь. Она была сыта по горло его вздором. Он и без того доставил ей уже довольно хлопот.
Мужчина медленно сел. Элли заметила, как резко побелели его губы – от боли. Ничего не говоря, она поставила миску, можно сказать, брякнув ею, и принялась поправлять ему за спиной подушки. Она пыталась оставаться бесстрастной, вот только прикосновений к нему избежать не удавалось. Стоило только руке задеть его кожу или случайно провести по тёплой, обнажённой груди, как она чувствовала это, явственно, её пронизывало до самых пяток. И чувствовала в наименее приличных местах.
И он об этом знал, дьявол эдакий! Глядел на неё с таким очевидным намёком! Как он смеет смущать её ещё больше! Она сорвала с кровати одеяло и обмотала им голые спину и грудь незнакомца, после чего сунула ему миску с ложкой.
– Ешьте.
– Слушаюсь, миссис Кармайкл, – сокрушённо-смиренным тоном произнёс он.
Элли посмотрела на него с подозрением. Мужчина бесстыдно ласкал её своими синими глазами. Кинув на него сердитый взгляд, она стала быстро прибирать комнату.
– Ты просто великолепна в гневе, – заметил он глубоким, низким голосом и, услышав яростно-шипящее дыхание Элли, занялся кашей, поглощая её медленно, не торопясь.