Доброе сердце
Шрифт:
Сьюзен вздохнула и приготовилась торговаться.
— Неожиданный поворот, — ответила она таким деловым тоном, который не уступал ее обычным переговорам с Доном. — Женщины-жертвы и мужчины-негодяи — это так банально в реальной жизни. Все это можно увидеть в любой картине. Но если порядочные мужчины становятся жертвами порочной женщины — это несравненно интереснее, особенно в Голливуде. Там же заправляют мужчины, — сухо добавила она. — Мужчины, которые раскошелятся, чтобы сделать фильм с женщиной-злодейкой в
Он дернулся и опустил голову. Молчание было долгим. Наконец он поднял глаза.
— Какие веские доводы! Мне следовало ожидать чего-нибудь подобного. Вам здесь просто повезло, правда? Такой шанс бывает раз в жизни. — Его рот искривила горькая усмешка. — Верить мне или притворяться, что вы верите, — для вас это просто надежный бизнес. — Она сжалась под его взглядом. — Держу пари, вы уже думаете, что надеть на церемонию награждения.
Внутренне она вздрогнула, но заставила себя улыбнуться.
— Может быть.
Его взгляд стал тяжелым.
— И я подозреваю, что вам доставит большое удовлетворение сразить Джудит Рентой, а в ее лице и всех злых женщин на свете — включая мачех.
Улыбка застыла на ее лице — это был удар ниже пояса.
Он засунул руки в карманы брюк, наклонил голову и глубоко вздохнул.
— Может быть, вы не та женщина, за которую я вас принял, — сказал он, пожав плечами и глядя на нее сверху вниз, — но той женщины, возможно, вообще не существует. Честно говоря, у меня с ней было бы много хлопот.
Он неприятно улыбнулся, и от этой улыбки ей стало больно.
— Ну, что ж, Сьюзен, оставайтесь. Мы вместе поищем ваши доказательства. И знаете, что меня больше всего устраивает? — улыбка стала еще холоднее. — Теперь, когда мы выложили все карты на стол, мне больше не нужно ничего доказывать. Я наконец могу оставить эту изнурительную роль джентльмена, и от этого ничего не изменится.
Почувствовав в его словах угрозу, она быстро сделала шаг назад, но он повернулся к давно забытому салату и поставил его на стол.
— Позавтракаем? Затем мы можем сразу приступить к делу. — Он поднял глаза и улыбнулся одними губами. — Мне не терпится начать.
Над столом повисло тягостное молчание людей, не знающих, что ожидать друг от друга. Сьюзен едва чувствовала вкус сэндвича, время от времени украдкой бросая взгляд на Шона. Каждый раз она видела, что он смотрит на нее, и каждый раз смущенно отводила взгляд. Он же, напротив, смотрел на нее, не отрываясь, и ничуть при этом не смущался.
Шон подвинул к ней салатницу. Она покачала головой, не поднимая глаз.
— Ешьте, — приказал он.
Сьюзен сжала губы, поднялась и стала убирать со стола.
— Я сыта.
Шон молча наблюдал за ней и, когда она взяла его
— Из чего следует, что я тоже сыт.
Она остановилась на секунду, затем, почувствовав его взгляд, бросилась к плите.
Откинувшись на стуле так, что заскрипели перекладины, он сдержал насмешливую улыбку, когда из чашки, которую она поставила перед ним, через край перелился кофе.
— Официантки из вас не получится.
— Я никогда и не собиралась стать ею, — отрезала она.
— Напрасно. Оставим в стороне качество обслуживания, но посетители с удовольствием смотрели бы на вас, особенно в этих узких джинсах.
Она остановилась, резко подвинула стул и села.
— Перестаньте.
Улыбка на его лице не была похожа ни на одну из прежних — теперь она стала ленивой и в то же время многозначительной.
— Перестать — что?
— Перестаньте так разговаривать со мной.
Его взгляд был откровенно чувственным.
— Я просто делаю вам комплимент.
— Вы отвратительны. И с удовольствием демонстрируете это. Вы просто издеваетесь надо мной.
Брови Шона удивленно приподнялись, но в серых глазах читалась угроза. Сьюзен отвернулась, не в силах больше выносить его сомнительные комплименты.
— Я не издеваюсь над вами, — наконец сказал он. — Просто я вас больше не обманываю. Вы честно объяснили, что остаетесь ради собственных эгоистических интересов, а я честно говорю, почему я охотно принимаю вас из тех же соображений. — Он наклонился над столом, и его голос, казалось, стал ниже на целую октаву. — Я хочу вас, Сьюзен. Я хочу вас в самом прямом смысле этого слова. А так, как мое поведение не имеет никакого отношения к тому, почему вы остались здесь, то я не вижу больше смысла в том, чтобы сдерживаться.
Она взглянула на него вызывающе, но за этим скрывалась боль. Он смеялся над ней, над ее чувствами, при этом ничего не испытывая сам, демонстрируя свою привлекательность, как будто это было оружие, направленное против того, кого ненавидишь.
— Я вас не понимаю, — прошептала она, готовая расплакаться. — Единственное, что я хочу сделать, — это доказать, что вы не бессердечный негодяй из книги Джудит Рентой. И совершенно неожиданно, вы начинаете доказывать обратное... — ее голос дрогнул.
Шон взглянул на нее искоса, скрестив руки на груди.
— Желать вас — значит быть бессердечным негодяем?
Она постаралась взять себя в руки и сохранить напускное безразличие. Он презирал ее, она это видела. Шон только хотел показать свою власть над ней.
Сьюзен проглотила ком, подступивший к горлу, и приняла суровый вид.
— Навязывать свое внимание женщине, которой оно не нужно, — значит быть бессердечным негодяем. И что интересно, именно в этом вас обвиняет Джудит Рентой.