Доброе утро. Притчи нашей жизни, написанные самыми любимыми и знаменитыми
Шрифт:
Зрелище было уникальное. Маленького роста бабушка, говорящая только на украинском языке, встала к микрофону. Я ей говорю:
– Ну, давай.
– Шо вы звоните без конца? У вас шо, работы нема? – Потом такой спад в голосе: – Никого немая дома. Я туточки одна. – И так ласково: – Звоните пизднейше.
Чешские стаканчики
Сейчас смешно вспоминать, но одна из первых поездок за рубеж – это действительно смех и
– Или вы будете получать суточные, или вы не будете получать суточные, но мы вас будем кормить.
Естественно, лишняя валюта, все завелись на то, чтобы были лишние суточные. Кто-то сказал, чтоб лишние денежки были, там хорошо можно продать чешский хрусталь. Тогда еще был магазин «Власта» с чешским хрусталем. Я встала утром, пошла, в очереди выстояла. Купила там стаканчики с машинками, хрустальные кружечки и что-то еще. Последний день в Италии, у меня остались стаканчики с машинками. До этого я увидела в одном из магазинов совершенно потрясающие кроссовки: черные, высокие, на липучках. Мечта в те времена. Я думаю, мне на них не хватает денег. Что делать? Я хочу, чтоб вы представили картину. Большой супермаркет, сижу на парапетике я и заученно, как попугай, повторяю прохожим:
– I would like to sell you (Я хотела бы продать вам).
Естественно, это не увенчалось никаким успехом, потому что люди, наверное, смотрели на меня, как на сумасшедшую. А мне безумно хотелось их продать, чтобы эти кроссовки себе купить. Кончилось тем, что я очень грустная зашла в этот магазин с этими стаканчиками и хозяйка услышала русскую речь. Она подошла и на ломаном русском языке начала меня спрашивать, что я хочу. На что я ей ответила:
– То, что я хочу, я не могу купить. У меня не хватает денег.
Закончилось тем, что со смехом я очень робко ей предложила эти стаканчики. Нехватку денег я заменила этими стаканчиками и приобрела эти кроссовки.
Рассказ о театре
Я безумно люблю все истории, которые рассказывал мне мой папа. Светлая ему память. У него была очень насыщенная творческая жизнь и много историй. Сейчас расскажу одну из них. Это трудно представить сейчас, в наше время. Я не буду уточнять, какой спектакль, в каком театре, в какое время и где, но была такая история. Идет спектакль, на который пригоняли каждый раз определенное количество солдатиков – играть военную массовку. Они знали, что им делать. Эти спектакли шли в определенное время. Вдруг их отправляют куда-то на учение и пригоняют новых, которые понятия не имеют, что им делать. Перед спектаклем шумиха, помреж им говорит:
– Значит так, не волнуйтесь. Вот выйдите друг за другом строем, а потом чуть-чуть наискосок на меня будете смотреть, и все, что я буду делать, вы за мной повторяйте.
Они вышли строем, встали. Он на них косится, они на него. Вдруг к нему подошел кто-то из актеров и что-то спрашивает. Помреж говорит:
– Подожди.
В это время все солдатики на сцене говорят:
– Подожди.
– Да я ж тебе сказал, что это не то, – говорит помреж актеру.
Солдаты стали повторять. В зале начался смех. Он не может понять, в чем дело, и когда повернулся, то увидел, что они повторяли каждое его движение, которое он делал. Он сразу догадался, встал по стойке смирно – те тоже подтянулись – повернулся и сделал вид, что нужно уйти.
Диана Арбенина. Лидер рок-группы «Ночные снайперы»
Продавщица
Иду я как-то по Арбату, довольно знаменательная улица для нашей страны, для Москвы в том числе. Смотрю, стоит лоток, написано МОРОЖЕНОЕ и бумажка – РОЗПРОДОЖА. Там стоит совершенно определенной внешности молодая девушка. Я так достаю телефон и собираюсь сфотографировать, чтобы выложить потом в социальные сети. Она вдруг вытаскивает эту бумажку и прячет ее за спину. Я говорю:
– А в чем дело вообще?
– Не надо это тут фотографировать, – заводится она.
– Почему не надо? Вы стоите в центре Москвы, это моя страна, это русский язык. Мало того, что вы его не знаете, так вы еще и пишите с ошибками. Бумажку на место, нужно нормально писать, это центр Москвы.
Собирается толпа.
– Ничего не знаю, – отвечает она и ест это мороженное.
– Кто твой хозяин?
– Не знаю ничего, фотографируй свидетельство.
Я его сфотографировала и ушла. Проходит неделя, я иду на репетицию с Юрием Башметом, как сейчас помню, вижу тот же лоток. Что я делаю? Я так беру, приготовилась, через очередь хватаю бумажку и говорю:
– А вот теперь я ее взяла. Понятно? И писать надо грамотно.
И тут очередь говорит:
– Девушка, какие проблемы? В чем дело?
Я открываю бумагу и говорю:
– Писать надо грамотно.
А там написано: «РАСПРОДАЖА». Я другу говорю:
– Так, все, уходим, уходим, уходим, – и мы ушли.
Дача
В какой-то момент своей жизни я написала песню «Сенбернары». И фанаты мне подарили сенбернара. Мы стали его растить в городе, но дело в том, что он быстро рос. Сначала он съел все углы в квартире, которую я снимала, и мы съехали. Въезжаем мы на дачу, и так совпало, что одна кинокомпания решила снять обо мне сюжет.
– Давайте снимем план здесь, давайте вы будите кататься на велосипеде. А вы можете съехать на пузе на перилах со второго этажа?
– Подождите, на пузе со второго этажа я съезжать не буду. Это уже лишнее.
В какой-то момент они видят такой рупор и говорят:
– О, вот эта штука нам тоже нужна. Так, посмотрим, как же нам ее применить, как применить. А, значит, смотрите, Диана, вы открываете мансарду и говорите в этот рупор: «Робеспьер Арбенин, в пять часов просьба пройти на обед».
– Это как-то тупо.
– Поверьте, будет классно.
– Ну, хорошо, – я согласилась.
Первый дубль я распахиваю окно и кричу в этот рупор: «Робеспьер Арбенин, пять часов вечера, пора ужинать».
Они говорят:
– Спасибо, еще один дубль.
Я опять распахиваю:
– Робеспьер Арбенин, – а Робеспьер в этот момент подбегает: «Гав-гав-гав».
Второй дубль, третий, четвертый… Вдруг в какой-то момент распахивается окно противоположного дома, который стоит прямо рядом, высовывается мужчина, крутит у виска и говорит: