Добронега
Шрифт:
– Что за человек твой друг? – спросил Владимир.
– Хелье? Хороший парень, верный. Он мне жизнь спас.
– Вот как?
– Да. И он тоже очень тебе предан.
– Он ведь не местный?
– Это не важно.
– Как же так?
– То есть, важно, конечно, но не в случае Хелье. Если он и варанг, то очень необычный. Он – наш варанг.
– А что за предложение у него было ко мне?
– Не знаю. Он что-то говорил…
Дир прикусил язык. Вот ведь нельзя мне, заметь, болтать
– Прости, князь.
Владимир все понял и даже улыбнулся. Молодые, бесхитростные ребята. Вот она, смена, вот оно, новое поколение, не то, что воеводы теперешние, или добрынины горлохваты.
– Не быстро ли мы скачем? – осведомился он. – Эдак лошадей загнать можно. Хелье!
Хелье обернулся, кивнул, и придержал коня.
– Да, князь?
– Коней не пожалеть ли?
– Скоро подстава.
– Ну да?
Хелье кивнул.
– Откуда кони, что за сторожка, и что за подстава?
– Не имею права говорить, – отрезал Хелье.
Владимиру это не понравилось, но он ничего не сказал.
Когда они подъезжали к подставе, конь Хелье хрипел, пыхтел, и исходил потом – неумелый наездник совсем его замучил. Кони Владимира и Дира выглядели намного свежее. Со сторожем подставы трудностей не было – он где-то отсутствовал, возможно уйдя по своим каким-то более важным делам.
– У тебя было какое-то предложение ко мне, – напомнил Владимир, седлая коня.
– Да. Не хочешь ли ты жениться, князь? – спросил Хелье, затягивая подпругу.
– Не хочу, – ответил Владимир серьезным тоном. – А что?
– Есть для тебя невеста. Молодая, красивая, умная, ужасно родовитая, стратегически для тебя выгодная. Отец согласен, а саму невесту никто спрашивать не будет, но, скорее всего, она не против, ей все интересно.
– Кто же? – спросил Владимир, забираясь в седло.
Неотесанные, подумал он. Ни тот, ни другой не собрались подержать мне стремя.
– Дочь короля Швеции. Это я его поручение выполняю. Он велел тебе предложить.
– Именно мне?
Хелье попытался вспомнить, были ли указания от Олофа не говорить Владимиру о том, что не только его одного сватают, но не вспомнил.
– Нет. Еще Ярославу. Но Ярослав отказался.
– Почему же?
– Не знаю. Он странный.
Владимир не выдержал и засмеялся.
– Так что же, князь?
– Нужно подумать, – сказал князь. – За предложение спасибо. И отдельно за выполнение поручения. Дипломат из тебя никакой, но честность твоя мне нравится.
Понтонная переправа через Десну поразила Владимира тем, что он никогда о ней не слыхал раньше.
У кромки леса, за которой начиналась открытая полуаржа, отделявшая лес от терема, Хелье
– Князь, – сказал Хелье. – Не сочти за дерзость. Мы с Диром сейчас пойдем к терему, а ты останешься здесь. Было бы хорошо, чтобы кони не ржали.
– Такого уговора не было, – заметил Владимир.
– Или же, – заключил Хелье, – ты пойдешь один и предпримешь все, что сочтешь нужным, а мы с Диром вернемся сейчас же в Киев. Терем хорошо охраняется, и у лучников есть приказ стрелять во все, что движется. Даже если тебе удасться проникнуть к Предславе…
– Постой. Хорошо. Предположим, идете вы, вдвоем, а я остаюсь здесь вас ждать. Предположим, ты знаешь способ быстрого тайного проникновения внутрь. Ты нашел ее. Что ты собираешься делать, если она заупрямится?
– Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы доставить ее тебе целой и невредимой.
– Ты применишь к моей дочери силу?
– Ты не хочешь этого?
Владимир некоторое время молчал, а затем сам взял поводья у Хелье и Дира.
– Обещай, что сделаешь все возможное, чтобы она была цела, – сказал он.
– Обещаю.
– Как долго? – спросил Владимир.
– Думаю – около часа, – ответил Хелье, глядя на небо.
С востока к луне подползало массивное облако, похожее на арсель печенега. Хелье поправил сверд, оглядел критически Дира, запахнул ему сленгкаппу, чтобы не видна была белая рубаха, выждал момент, когда облако начало закрывать луну, и сказал:
– Пойдем.
А может – пусть она выходит за Болеслава, подумал Владимир. Это ее дело, в конце концов. А я просто старый себялюбец. Он помедлил. И уже обратился было к Хелье, но Хелье рядом не было, и Дира тоже.
Тем временем луна окончательно скрылась за облаком, а Хелье и Дир перешли на бег.
Когда-то у Вышгорода была самая настоящая городская стена, но вот уже лет двадцать, как она развалилась, и развалившееся растащили по бревну местные смерды для хозяйственных своих нужд.
– Слушай внимательно, Дир, – сказал Хелье. – Время от времени здесь ходит дозор. Если он будет проходить, пока мы здесь, сделай так, чтобы он некоторое время никуда не ходил. Но кулаком, не свердом. Чтобы никакого шума. Понял?
– Понял.
– Теперь вот что. Присядь на корточки лицом к стене. Не у самой стены. Правильно. Я встану тебе на плечи, и ты распрямишься. Потом возьмешь меня руками за икры и поднимешь еще выше. Силы хватит?
– Не бойся, – успокоил его Дир, самодовольно усмехаясь. – Залезай.
Хелье влез ему на плечи и Дир медленно и ровно распрямился. Ухватив Хелье за щиколотки, он также медленно и плавно распрямил руки, вытягивая их вверх.
– Спускай обратно, – яростным шепотом сказал Хелье.