Добротолюбие. Том II

Коринфский Святитель Макарий

20. Вера и странничество есть смерть сребролюбия; милосердие же и любовь не щадят и самого тела.

21. Как имеющие на ногах оковы не могут удобно ходить, так и те, которые собирают деньги, не могут взойти на небо.

22. Если крайняя степень сребролюбия есть то, когда человек не может перестать собирать богатство или не насыщается им; то высота нестяжания состоит в том, чтобы не щадить и тела своего.

23. Оставим попечения; ибо мы записались в число свободных от попечений. Нам ничем нельзя извинить себя, если не исполним сего. Вспомним одно, – что тем, которые

прияли Господа чрез возрождение Св. Крещением, дал Он область чадом Божиим быти (Ин. 1, 12); почему им говорится: упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог (Пс. 45, 11).

24. Великий стыд нам, оставившим все, после звания, которым Господь, а не человек позвал нас, заботиться о чем-либо, что не может принести нам пользы, во время великой нашей нужды, т. е. во время исхода души. Сие-то значит, как сказал Господь, обратиться вспять и не быть управлену в Царствие Небесное.

25. Бес сребролюбия борется с нестяжательными; и когда не может их одолеть, тогда представляет им нищих и под видом милосердия увещевает их, чтоб они из невещественных опять сделались вещественными.

26. Как променивающие золото на глину делают себе большой убыток, так и те, которые для приобретения телесных выгод объявляют и разглашают о своих духовных успехах, получают один убыток.

г. Борьба с гневом

1. Гнев есть припоминание сокровенной ненависти, т. е. памятозлобия. Гнев есть желание сделать зло огорчившему. Вспыльчивость (острожелчие) есть мгновенное возгорение сердца. Огорчение есть неприятное (досадное) чувство, заседшее в душе. Ярость есть низвращение благонастроения и осрамление души.

2. Некоторые, будучи склонны к раздражительности и гневу, не обращают на то внимания и не пекутся об уврачевании сей страсти, не помышляя о том, что сказал Премудрый: устремление ярости его падение ему (Сир. 1, 22).

3. Гнев, подобно быстрому движению жернова, в одно мгновение может истереть и уничтожить душевной пшеницы и плода – больше, нежели что другое в целый день. Посему тщательно надлежит внимать себе. Он, как пламя, раздуваемое сильным ветром, скорее, нежели медленный огонь, попаляет и губит душевную ниву.

4. Безгневие есть ненасытное желание бесчестий, как в тщеславных есть непомерное желание похвал. Безгневие есть победа над естеством, приобретаемая трудами и потами при нечувствительности к оскорблениям.

5. Кротость есть неподвижное устроение души, пребывающее одинаковым при бесчестиях и похвалах.

6. Начало безгневия есть молчание уст при возмущении сердца; средина – молчание помыслов при тонком смущении души; а конец – незыблемая тишина при дыхании ветров нечистых.

7. Как вода, непрерывно возливаемая на огонь, угашает его совершенно, так и слезы истинного плача обыкновенно угашают всякий пламень гнева и серчания.

8. Как с появлением света удаляется

тьма, так от благоухания смирения исчезает всякое огорчение и гнев.

9. Ничто так не есть неуместно для кающихся, как раздражительный гнев; потому что обращение к Богу требует великого смирения; а раздражительность есть знак высокого о себе мнения.

10. Если предел крайней кротости есть, и в присутствии раздражающего, мирно и любовно в сердце быть к нему расположенным; то без сомнения предел крайней гневливости есть, когда кто находясь один сам с собою, свирепую ведет брань и борьбу с оскорбившим его, показывая это словами и телодвижениями.

11. Если Дух Святый есть мир души, а гнев есть смятение сердца, то ничто не полагает такой преграды пребыванию Его в нас, как раздражительный гнев.

12. Молчание уст – начальное орудие против гнева; но можно, под покровом молчания, скрывать памятозлобие. И это хуже; лучше уже высказаться, хоть и в гневе. Иной в гневе не принимает пищи, – и тем более углубляет страсть сию; а иной много ест: – и от этого приходит в бешенство, – умеренное же утешение нередко подавало помощь к утолению ярости. Потому борьба с сею страстию требует большой осмотрительности. И ей, как змию плотской похоти, содействует естество.

13. Иногда умеренное сладкопение успешно разгоняет раздражение; а иногда, будучи безмерно и неблаговременно, оно содействует сластолюбию. Почему сим пособием надобно пользоваться, разумно установляя для него и меру и время.

14. Гневливым полезнее жить в братстве, а похотливым лучше проходить безмолвное житие, как врачевство против блуда и смрадной нечистоты. Страждущим же тою и другою болезнию надо отдать себя в руки отца руководителя, чтоб он иногда держал их в безмолвии, а иногда вводил в подвиги общежительного послушания.

15. Большой вред – возмущать око сердца раздражением, по слову сказавшего: смятеся от ярости око мое (Пс. 6, 8); но еще больший – словами изъявлять душевное волнение гнева; пускать же в дело при этом и руки – совсем противно и чуждо житию монашескому, – Ангельскому и Божественному.

16. Присмотримся, – и увидим, что многие из гневливых усердно держат бдение, пост, безмолвие, – и враг не мешает им в этом; ибо он умеет и под подвигами покаяния и плача уготовлять материалы к питанию и возращению сей страсти.

17. Начало блаженного незлобия – терпеливо переносить бесчестия, несмотря на горечь и боль души, средина – держать во время их сердце бесскорбным и беспечальным, совершенство же, если оно бывает, – вменять их себе в похвалу.

18. Иное дело безгневие в новоначальных, происходящее от покаянного плача, а иное – неподвижность на гнев, бывающая в совершенных. В первых гнев связан слезами, как некоею уздою, а в последних этот змий умерщвлен мечом бесстрастия.

19. Видел я троих, вместе потерпевших бесчестие, монахов. Один из них почувствовал оскорбление, но смолчал; другой порадовался за себя, но опечалился за поносившего; третий же, напечатлевши в уме вред ближнего, горячие пролил о нем слезы. Тут видны делатели страха, мздовоздаяния и любви.