Добровольно проданная
Шрифт:
— Я не просила, — растерянна моргаю, пытаясь стряхнуть с себя туман, а в груди что-то больно сжимается.
— Это для поднятия настроения, — улыбается мужчина.
— Спасибо, — беру рожок, но он выскальзывает из моих рук и падает на брюки. — Ой, извини, — смотрю на растекающееся пятно, и глаза начинает нещадно жечь.
— Да ничего страшного, — мужчина берет рожок, собирает липкие шарики с моих ног и выбрасывает это все в урну на обочине.
А я, словно умалишенная, смотрю на пятна на брюках и борюсь с подступающими слезами. Меня будто прорывает, и это мороженое служит
Закрываю лицо руками и вою в ладошки. Проходит минута, я чувствую, как Артем садится рядом со мной, а потом замираю, закусывая щеки с внутренней стороны, потому что он меня обнимает, притягивая к себе за плечи. Тишина, слышны лишь мои всхлипы, а потом меня вновь срывает, и я уже рыдаю, утыкаясь в грудь Артема. Чувствую теплоту, молчаливую поддержку и не могу остановиться. Кажется, Артем сейчас единственный человек, который меня понимает. Очень трудно держать все в себе. Артем просто поглаживает меня по плечу и немного раскачивает, а я все не могу успокоиться. Понимаю, что это все ненормально, я не должна рыдать, прижимаясь к чужому мужчине, но ничего не могу с собой поделать, он такой тёплый и пахнет от него чем-то легким и цитрусовым, свободой и беспечной жизнью, которую я продала.
У мужчины вибрирует телефон, и я быстра отстраняюсь, приходя в себя. Отодвигаюсь подальше, беру салфетки и протираю заплаканное лицо.
— Да, — он отвечает на звонок, а я отворачиваюсь, потому что не хочу никак объясняться. Это просто слабость… И мне стыдно за нее. — Да, наверное, не слышит. Она просто очень расстроена. Нет, не в курсе. Плачет. Мы в центре. Да, хорошо, — четко отвечает Артем и скидывает звонок.
А я вынимаю из сумки телефон и вижу три пропущенных от Константина. Забыла включить звук после посещения больницы.
— Константин Александрович хочет, чтобы я привез тебя к нем1у в компанию, — так же четко сообщает он мне.
— Хорошо, — киваю, так и не посмотрев Артему в глаза. Мужчина пересаживается за руль. Еще пять минут он просто сидит и никуда не едет, — Извини, я не должна была… — пытаюсь оправдаться, рассматривая опухшие красные глаза в зеркало заднего вида.
— Это я не должен был… — отвечает он. Но недоговаривает. Заводит двигатель и трогается с места.
ГЛАВА 17
София
Мы подъезжаем к огромному зданию из синего переливающегося стекла. Что-то, похожее на большой бизнес-центр. Стоянка переполнена дорогими машинами, из остекленных автоматических дверей выходят мужчины в костюмах, все куда-то спешат и суетятся.
Артем, как всегда, открывает мне дверь и сопровождает внутрь. На входе охрана и ресепшен, за которым стоит девушка в строгом черном платье. Завидев меня, она натягивает улыбку и вопросительно смотрит. Растерянно оглядываюсь на Артема, а он здоровается с охранниками и указывает на лифт. Нас молча
Заглядываю в зеркало, поправляю выпавшие пряди волос и одергиваю кардиган, пятен от мороженого почти не видно. Вглядываюсь в лицо — глаза все равно припухшие.
— Все хорошо, — тихо говорит Артем, скользит по мне взглядом, но тут же отворачивается. Я не знаю, что ему ответить. Неловко это все и неправильно.
Наше напряженное молчание разрывает звон открывающегося лифта. Артем учтиво пропускает меня вперед, а потом спешит открыть огромную дверь из тёмного дерева. Мы проходим в просторную приемную с панорамными окнами и видом на центр города. На месте секретаря, вопреки стереотипам, сидит не молодая красивая девушка, а женщина лет пятидесяти, в очках, в строгом костюме и с «дулей» на затылке.
— Добрый день, Светлана Семеновна, — здоровается Артем, — Скажите, что прибыла София.
— Просто София? — уточняет женщина, рассматривая меня из-под очков, словно строгая учительница.
— Просто София, — холодно отзывается Артем. Женщина нажимает на селектор и сообщает Константину, что я в приемной.
— Пусть входит. Артем свободен на сегодня! — как всегда командным голосом говорит Адамади.
Мой водитель тут же удаляется, а мне указывают на дверь в кабинет Константина. Глубоко вздыхаю и нажимаю на ручку.
Кабинет огромный. Панорамное окно наполовину закрывают темные жалюзи. Большой стол из тёмного дерева, рядом с ним еще один, длинный, с множеством мягких стульев, В углу кожаные угловые диваны и низкий столик. В комнате есть еще пара дверей в другие помещения.
Константин сидит в большом кресле за столом и лениво вертит в руках шариковую ручку, наблюдая, как я прохожу.
Останавливаюсь возле длинного стола и осматриваюсь. Мужчина сканирует меня взглядом, изучая, а я обращаю внимание на его стол: пара папок, какие-то бумаги, письменные принадлежности, монитор и пепельница.
— Светлана, принеси нам горячий чай и что-нибудь сладкое, — просит он, нажимая на селектор, и вновь обращает на меня внимание. А мне становится нехорошо. По телу разливаются жар и слабость. Это, наверное, нервное.
— Снимай кофту и садись, — Константин указывает на один из диванов. Подчиняюсь, скидываю кардиган, вешаю его на спинку стула и иду к диванам. Прохладно здесь, я бы даже сказала холодно. Мурашки пробирают настолько, что я обнимаю себя руками. Как Адамади не замечает этого холода? На нем одна рубашка с закатанными рукавами.
Сажусь на диван, продолжая рассматривать детали кабинета. На стене большая плазма, по которой идут какие-то таблицы и скачут цифры, а на стене, позади Константина, карта древнего мира. Адамади открывает одну из папок и начинает изучать содержимое, а я зачем-то рассматриваю его руки, зависая. Смуглая кожа, переплетение вен, кожаный браслет часов, длинные пальцы. Такие руки можно нарисовать, есть а них своеобразная мужская красота, граничащая с силой.
— Что не так с моими руками? — вдруг спрашивает мужчина, продолжая изучать бумаги. Как он все замечает?