Добрые новости
Шрифт:
– Подумаешь! Скажешь тоже. Ваш диалог уже цитируют в интернете. А как твой телеканал отреагировал на такое? Оценили диалог? Весело получилось, что тут скажешь. Специально и не придумаешь. Соболев подыграл здорово! – Не скрывал радости музыкант.
– Уволили. Инициатива наказала инициатора. – Сухо сказал в трубку Георгий.
– Ух! – Удивился Красин. – Хотя, за такое я бы тоже уволил тебя на месте твоего начальника.
– Спасибо, утешил. Если нужен продюсер, зови. Красин, мавр сделал свой дело, мавр хочет спать и горячего чаю.
– Наворотил дел
– Спи спокойно, счастливчик. Всё, отбой. – Отключил связь Георгий.
Придя домой, Весницын выключил телефон и отправился под горячий душ. Свой ум молодой человек старался не слушать. «Что сделано – то сделано. Идём дальше» – только и пронеслось в голове парня перед тем, как голова соприкоснулась с подушкой.
***
Утром заспанный Весницын по привычке проверил новостную ленту поисковика. Никаких сообщений о Красине не было. «Жаль, а Серёга, наверное, всю ночь не спал» – подумал Георгий, включая телефон и набирая номер друга.
– Как хорошо, что ты позвонил. Мне нужна твоя помощь! – Громко говорил Красин. – Меня позвали на интервью на радиостанцию «Россия-Плюс». Завтра ещё «Дорога.ФМ», послезавтра «Родина». Я не знаю, что им говорить! С твоего «Лис-ТВ» никто не звонил. Ночь не спал, всё обновлял новостную строку, столько всего писали! Сообщений от знакомых куча пришла, всё спрашивают – как да чего. А что я им отвечу?! Жил-жил себе спокойно, никого не трогал. И вдруг…
– Для нача-а-а-ла, доброе утро, Сергей. – Одолеваемый зевотой, вступил в разговор Георгий.
– Уже давно не утро, а три часа дня. Да проснись же наконец! – Возбуждённо тараторил Сергей.
– Уже три? Ого! То-то думаю, новостная лента уже другая. Многое, говоришь, пропустил? Зато на работу не надо выходить, счастье!
– Ты так всю жизнь пропустишь. Выручай! Эфир через четыре часа! – Умолял музыкант.
– Диктуй адрес. Подъеду – разберёмся, о чём тебе вещать. – Спокойно сказал Георгий.
***
Перед эфиром Сергей заметно нервничал, перебирая в уме самые интересные события своей жизни, о чём можно поведать публике. Попробовал сыграть свои песни на гитаре, которую взял на всякий случай в студию. Пальцы попадали мимо струн.
Максимальная аудитория, перед которой выступал Сергей, обычно не превышала четыре десятка человек. И то, «обычно» – громко сказано. Концерты менеджер по продажам полезной бытовой техники давал не часто. Отменённый квартирник стал бы первым концертом музыканта за прошедшие три месяца.
В студию вошёл Георгий – посвежевший и обновлённый. Весницын успел сделать новую стрижку, заметно укоротив свою вьющуюся шевелюру. Тщательно поглаженные сорочка и брюки, до блеска начищенные туфли создавали впечатление, что сегодня интервью будут брать у Георгия.
Красин же, напротив, пришёл в студию в своём любимом зелёном свитере в ромбик, который был у него на все случаи жизни. Длинные тёмные волосы с ранней проседью,
– Как поживает наш великий и уважаемый артист песенного и разговорного жанра? – Весницын обнял друга. – Вижу, ты полон оптимизма!
– Трясусь – не могу. Что мне им говорить? – Волнующе спросил Красин, внутренне стараясь перенять состояние друга. – Тебе легко говорить, не ты же выступать будешь.
– Конечно, не мне, потому и волноваться мне незачем. Присядем. Сколько по времени будет длиться эфир?
– Тридцать минут. А моё интервью минут пятнадцать. – Ответил Сергей, присаживаясь в кресло.
– Замечательно!
– Что же тут такого замечательного?
Весницын серьёзно посмотрел на друга:
– Ты – представитель чудесной молодёжи, сторонник здорового образа жизни, поэт-волшебник! У тебя в распоряжении целых пятнадцать минут внимания десятков тысяч слушателей и вся команда радиостанции. Истребитель от России до Аляски пять минут летит, а здесь времени в три раза больше! Можно развернуть душу человека, свернуть, ещё развернуть, опять свернуть…
– Я тебя понял, спасибо. Но что мне им говорить?
– Как Мартин Лютер Кинг: «I have a dream».
– «Я хочу спать»? – Сергей слабо знал английский язык.
– Нет. «У меня есть мечта».
– Какая? – Удивлённо посмотрел на Георгия музыкант.
– О которой ты поёшь в своих песнях. О чём они, кстати? Ты в курсе? – Разряжал атмосферу Весницын.
– Конечно в курсе! Так, о чём они? О Любви, Боге. О том, что делает нас добрее, здоровее. Разве опишешь, слушать надо.
– Это и расскажешь. Ты не только о себе рассказывай. А вообще обо всех нас, кто старается что-то полезное сделать для мира. Ты – наш голос. Ты – это все мы! О как сказал. – Георгий изобразил из себя великого мудреца.
– Не думал об этом. Но рекламу нельзя давать.
– Если дать рекламу образу жизни, то кому нужно – найдут и всё остальное. Не в пещерах живём, интернет на что? Так что, спину выпрями, волосы причеши, плечи расправь и вперёд!
– Мы на радио, спину мою слушатели не увидят.
– Зато они её услышат. Или ты думаешь, что на твоём голосе и состоянии осанка не отражается? – Сурово посмотрел на друга Георгий.
– Уговорил. – Красин сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. – Вроде лучше.
– Только без нравоучений.
– Да кто я такой, чтобы их учить.
– Учить – быть может пока и никто, а вот для того, чтобы нравоученьем заниматься – требуется самая малость.
В комнату заглянул сотрудник радиостанции, показав пальцами «пять минут до эфира».
– Всё равно нервничаю. – Унимал дрожь Красин.
– Артисты всегда нервничают перед выступлением, даже если выступают в тысячный раз. Выходят на сцену словно впервые. Безразличие отсутствует. А профессиональные качества нарастишь. С тебя сейчас спрос мал, а возможности велики. Серёг… – Георгий заглянул в глаза товарища.