Добрые сказки
Шрифт:
Клава поднялась, оставила на лавке свой узелок и пошла к печи. А старик-то не бедно живет, думала девушка, увидев, что на кухне полно припасов всяких. Готовить она почти совсем не умела, поэтому как смогла, припомнила, как мать готовит, и попыталась повторить. Она принесла и поставила на стол перед стариком полную миску еды. Он попробовал, да и отставил в сторону, сказав, что такую похлебку даже свиньи есть не станут.
– Я не умею готовить, это не моя сильная сторона, – только и ответила на это Клава.
– Что ж, – произнес старик, – посмотрим, как ты с другой работой справишься.
А
Тогда старик покачал неодобрительно своей седой головой и сказал:
– Взберись по лесенке наверх, там найдешь ты горенку с двумя кроватями, взбей перины, покрой их чистыми простынями. На одной сама ложись спать, а на другой я лягу.
Клавдия взошла наверх, перины взбивать не стала, чистые простыни не нашла, и легла спать не дожидаясь старика. А вскоре пришел и старец, он осветил девушку свечой, поглядел на кровати. Увидев, что девушка ничего не сделала из того, что он ей повелел, рассердился. Он открыл потайной лаз и спустил спящую Клаву в погреб. Сам же лег спокойно спать.
Прождали до обеда родители свою старшую дочь, да так и не дождались. Поохали, поахали, но делать нечего, стали среднюю дочь в дорогу собирать. Глафира шла до самого вечера, пока не зашла в самую темную и непролазную часть леса, где она и увидела дом с горящим внутри огоньком. Обрадовалась девушка, из последних сил бросилась она к нему. Постучала в дверь и, дождавшись ответа, отворила дверь. Войдя же вовнутрь увидела, что сидит за столом седой старик.
– Здравствуй, дедушка, – сказала Глаша, – я заблудилась, не подскажешь, где тут, в лесу, может жить мой жених?
Старик усмехнулся и ответил:
– Добрый вечер, красна девица, знаю я, отчего же не знать, где твой жених.
– И где же он? Он меня должен ждать.
– Так я и есть твой жених, вот сижу и жду тебя.
– Это шутка? – не поверила Глаша.
– Да какие уж тут шутки?! Это чистая правда, в моем возрасте уже не до шуток.
Девушка не выдержав такой новости присела на лавку у порога.
– Да не рассиживайся невестушка, я весь день тебя поджидаю, проголодался сильно. Иди к печи да состряпай мне ужин. Расстроенная Глаша встала и пошла, готовить, надеясь, что любимое дело отвлечет её от печальных мыслей. На кухне она нашла продуктов всяких в избытке, и приготовила много разных блюд, даже пирог с яблоками испечь успела. Поставила она на стол всевозможные угощения и стала ждать, пока старик насытится.
– Приготовила еды прямо как на пир! Тут и десятерым все не съесть. Сама-то присоединяйся, отужинай со мной.
Глаша приняла предложение и стала трапезничать, покушать она любила и съела чуть ли не больше самого старика.
А тот ест, не торопится и всё подмечает. После ужина говорит старик:
– Убери всё со стола, а потом взберись по лесенке наверх, там найдешь ты горенку с двумя кроватями, взбей перины, покрой их чистыми простынями, и я приду туда спать. Глаша взошла наверх, кое-как взбила перины, простыни не стала менять и легла на одну из кроватей спать.
А вскоре пришел и старец, осветил девушку свечой, поглядел на кровати, да головой покачал. Увидел, что дело сделано на половину – перины взбиты, а простыни не поменяны,
Не вернулась в отчий дом и вторая дочь, родители погоревали немного, да третью дочь к жениху отправили.
Таисия пришла к дому жениха. Она постучала, дождалась разрешения и вошла в избу. Видит – сидит за столом перед горящей свечой седой старик.
– Добрый вечер, дедушка! – поклонилась она ему в пояс, – меня родители к жениху отправили, а как звать-величать его не поведали. Вот и пришла я сюда.
– И тебе вечер добрый, красна девица. Знаю – знаю я всё, это я жених твой, а зовут меня Василий.
Хоть и удивилась, и расстроилась Тая от такой новости, но внешне даже бровью не повела.
– Меня Таей зовут.
– Хорошо, приготовь мне, Тая, тогда ужин, а то проголодался я тебя ожидаючи.
Девушка пошла на кухню, где всего в избытке было, и приготовила несколько блюд на ужин, да на завтрак сразу кашу сварила. Подала она свою стряпню дедушке, тот глядит, что она не все, что приготовила, на стол поставила и спрашивает:
– А чего ты вон тот котелок не ставишь?
– Это я на завтрак приготовила.
Хорошая хозяйка, лишнего не готовит и про завтрашний день думает, решил для себя Василий.
– Спасибо, Тая, наелся я досыта. А чего ты сама не ужинаешь?
Девушка старику отвечает:
– Так прежде надо хозяйство все справить, а потом уже и самой поесть не грех. Тут есть животные?
Василий удивился очень, но ответил:
– Есть, курочка, петух и коровушка.
– Я пойду их накормлю тогда.
Пошла Тая в кладовку, принесла оттуда ячменя и посыпала зерен курочке да петушку. Коровушке принесла большую охапку душистого свежего сена и пару ведер колодезной водицы.
– Ешьте, милые, – сказала она.
Тая принесла полное ведро воды и для курочки с петушком, те на край ведерка сели, клювы свои опустили, а потом закинули головы вверх, как пьют птицы. Пёстрая корова тоже всласть напилась. А девушка вернулась обратно в дом. Старик сидел, да её поджидал, спать не ложился.
– Чего же ты, Василий, спать не идешь? Я тут сама управлюсь, приберу, да помою.
– Так перина не взбита и простыни грязные, – пожаловался старик.
– Это я сейчас, мигом, – сказала Тая и быстро побежала к лестнице. Взошла девушка по ней наверх, взбила пуховую перину, одеяло и подушки, чистые простыни постелила, и когда уже все приготовила, то пришел старик, поблагодарил, и лег в постель. А Тая тихонько спустилась вниз и стала убираться, когда закончила, то снова поднялась наверх и легла в другую постель, прочитала молитву и уснула.
Спала она спокойно до самой полуночи. А ровно в полночь стало в доме как-то шумно, и девушка проснулась. Вдруг начало по всем углам трещать да постукивать, открылись настежь двери, и что-то ударило в стену. Задрожали стропила, будто их кто вырвал из пазов, и казалось, что рухнула даже лесенка; наконец все так затрещало, будто рушилась и сама крыша. Это всё длилось пару минут, а потом вдруг стихло, с Таей никакой беды не случилось. Она посмотрела, что старик спокойно спит, полежала, поворочалась, но всё было тихо, и Тая снова уснула.