Добрые советы проповедникам Евангелия
Шрифт:
Но положим теперь, что вы истолковали уже все символы, исследовали все притчи и преобразовательные места Св. Писания, разве должны вы лишь поэтому только остановиться в ваших трудах? Никоим образом! Апостол Павел находит тайну в лице первосвященника Мелхиседека, когда, говоря о Сарре и Агари, выражается: "В этом есть иносказание" (Гал.4:24). Здесь он приводит наглядный пример существования аллегорических мест Св. Писания. И их много в Св. Писании. Их мы находим в изобилии даже в исторических книгах Библии. Одно место в предисловии сочинения *** о символах 1-й книги Моисея доказывает нам, что человек, имеющий благочестивое настроение, без насилия над собой может аллегорически толковать подобные места. Он говорит: "Пред нами книги жизни человека и книга природы. В ней мы читаем о начале всякой жизни на земле, о ее развитии. Это - книга Бытия. Далее видим мы, как настоятельно необходимо для человеческого рода "искупление", избранный народ Божий должен быть спасен кровью египетского агнца. Это - книга Исход. После этого пред нами проходит внутренняя духовная жизнь избранного народа, его стремление к общению с Богом, обещавшим ему искупление. Об этом мы читаем в книге Левит. Затем странствуем мы по пустыне с избранным народом, идущим из рабства египетского в обетованную ему землю, узнаем все трудности этого пути из страны чудес и премудрости человеческой в страну, где текут "молочные и медовые реки"... Это - книга Числ. Теперь является у нас желание выйти, наконец, из этой пустыни в тот лучший край, вступить в который, однако, долгое время еще опасается избранный народ Божий, - тот край, который вполне соответствует всем желаниям его, где он должен познать силу своего духовного возрождения, где он будет жить, как бы предвкушая небесные блаженства. Это - Второзаконие, вторичное законодательство,
Я далек от того, чтобы советовать вам прибегать к подобным странным приемам, до которых додумался выше цитированный гениальный писатель, поддавшись своей наклонности к мистицизму; но тем не менее вы с гораздо большим интересом будете читать Слово Божие, если будете внимательно вникать как в общее направление библейских книг, так и в их последовательность в отношении типологических событий и лиц.
Далее, искусство пользоваться подобными приемами может быть с успехом применено в изложении великих имеющих всеобщее значение истин, заключающихся в отдельных небольших событиях. Это может быть вполне и поучительно и назидательно. Все зависит от точки зрения, на которую поставить разбираемый предмет. Среди множества библейских фактов можно обрести важные и для всеобщего руководства законы, может быть, нигде столь ясно не выраженные, как здесь. Возьмем хотя бы примеры, приведенные известным проповедником N.N.: "Ты сокрушил голову левиафана, отдал его в пищу людям пустыни" (Псал.73:14); выведите же отсюда наставление, что величайшие враги почитающих Господа будут уничтожены и что воспоминание о подобных чудесах должно служить утешением для верных. Еще: "И умерла Девора, кормилица Ревеккина, и погребена ниже Вефиля под дубом, который и назвал Иаков дубом плача" (Быт.35:8). Здесь и по Моисею говорится о добрых, верных, старых слугах и о несомненности смерти. Слова: "И сказали слуги царские царю: во всем, что угодно господину нашему, царю, мы - рабы твои" (2Цар.15:15), - эти слова справедливо можно повторить и христианам по отношению ко Христу. Но если будет кто-нибудь порицать этот род толкования, столь действенно и разумно употребляемый г-ом Иау, то вам нечего и обращать на это внимание. Несмотря на свои ограниченные способности, и я поступал также и много примеров подобных проповеднических очерков можно заимствовать из моей маленькой книжки, озаглавленной "Жемчужные росинки", написанной для употребления при верней молитве.
Интересный пример прекрасной проповеди сообщает нам Эверард в своей "Евангельской сокровищнице". Текст взят из книги Иисуса Навина (15:16-17): "И сказал Халев: кто поразит Кириаф-Сефер и возьмет его, тому отдам Ахсу, дочь мою, в жену. И взял его Гофониил, сын Кеназа, брата Халевова, и отдал он ему в жену Ахсу, дочь свою". Проповедь основана на переводе встречающихся в этих стихах еврейских собственных имен. Не есть ли и это лучший способ показать, что мы исследуем внутренний смысл Писания, а не останавливаемся лишь только на словах или буквах Божественной книги?
Изложение и изъяснение притчей Спасителя представляет собою обширное поле для раскрытия глубокосодержательного, таинственно-домостроительного назидания наших слушателей. Но если недостаточно и этого, то нам остаются еще чудеса Спасителя, не менее богатые в смысле символического содержания. Несомненно, что эти чудеса - те же проповеди Господа нашего Иисуса Христа, но лишь осуществленные в действительности. Мы обладаем Его "словесными" проповедями в Его несравненном учении и "деятельными" проповедями в деяниях Его земной жизни. В данном случае вам может оказать большую пользу сочинение N.N. о чудесах Спасителя. Во всех славных деяниях нашего Господа заключается для нас обильное назидание. Возьмем для примера хотя бы историю об исцелении Спасителем глухонемого. Сколько назидательного представляет собою это чудо! И это вполне справедливо. Укажем для примера, какие мысли можно раскрывать в данном случае проповеднику. "Иисус отвел его в сторону от народа", - следовательно, душа человеческая должна сосредоточиться и познать себя в уединении и безмолвии. Он "возложил персты Свои в уши ему", чтобы указать на источник его болезни, и грешники должны прежде всего познать свое греховное состояние. "Он плюнул", - Евангелие есть наипростейшее средство для получения благодати, и грешник, желающий получить спасение, должен смириться, как бы унизиться для этого перед ним. Он "коснулся языка его", - это опять для того, чтобы указать место болезни; чувство нашего духовного убожества должно при этом еще более усилиться в нас. Он "воззрел на небо", - этим Христос напомнил страждущему, что исцеление его может прийти лишь свыше, истина, которую обязаны помнить все, требующие какого бы то ни было врачевания. Он "вздохнул" - и показал этим, что сочувствие, сострадание великого Врача - источник нашего спасения. "И сказал ему: "еффафа, то есть, отверзись" - значит великая сила благодати мгновенно, вполне и навсегда дарует исцеление больному.
По примеру этого истолкования чуда исцеления глухонемого рассмотрите и другие чудеса Христовы и вы увидите воочию, что Христовы чудеса - это как бы великая картинная галерея, полна глубочайших мыслей, чувств, надежд.
Но пусть обратят внимание все, берущиеся за изъяснение чудес, притч, прообразов, что следует относиться к этому делу очень осторожно и разумно. В этом зале, где до сих пор еще стоит кафедра N.N., следует всегда с почтением и уважением называть его имя. Но тем не менее, его изложение притчи о блудном сыне представляется мне весьма нелепым... Ученый истолкователь уверяет нас, будто "откормленный телец" обозначает Господа Иисуса Христа! Положительно страшно делается, когда встречаешь подобное извращенное толкование. Точно таково же и его толкование притчи о добром самарянине. Животное, на которого возлагают раненого, по его мнению, есть опять же Господь Иисус, а два динария, данные добрым самарянином хозяину, это - Ветхий и Новый Заветы или заповеди о крещении и приобщении...
Несмотря на все это, людям с чрезвычайным поэтическим дарованием, тонкой христиански-настроенной душой, как например, N.N., можно дозволить некоторую свободу в применении духовного толкования Св. Писания. Читали ли вы, господа, его духовное истолкование значения Соломонова храма? Это - замечательное произведение, полное гениальных мыслей, хотя и несколько и искусственное. Возьмем для примера одно из его разъяснений и посмотрим, насколько оно поучительно. Возьмем для примера его толкование о "створчатых половинках дверей храма". Он говорит: "Эти двери имели две створчатые половинки, которые, как уже замечено мною было выше, имеют особое значение. Вследствие подобного устройства дверей легко ошибиться, особенно новообращенному христианину; ему может представиться, будто пред ним открыт весь вход, а в действительности открыта между тем лишь одна часть его. Эти двери никем и никогда не были вполне отверсты, потому что еще никто никогда не созерцал всей полноты сокровищ, сокрытых во Христе. И потому говорю я: всякий новоприбывший к этим дверям (новообращенный), судя потому, что он видит перед собою, может и легко ошибиться и может сильно опасаться, что не войдет он в эти двери. Что скажешь ты на это, юный исповедник? не в таком ли состоянии находится душа твоя? И не потому ли кажется тебе,
– это царь и глава между аллегористами-проповедниками. Поэтому мы не должны спускаться за ним в глубины типологической и символической премудрости. Он был надежный, искусный пловец; мы же лишь перебираемся в брод через море назидания и не должны пускаться на большую глубину, нежели нам предназначено.
Оканчивая эту главу, я не могу удержаться от того, чтобы не привести еще два-три примера духовного толкования Св. Писания из начальных дней моего проповеднического служения. Никогда не забуду я проповедь, которую слышал у своего деревенского соседа. Я слышал ее из его собственных уст и надеюсь, что никогда подобная проповедь более не будет произноситься... Текст ее гласил: "Ночная сова, сова и кукушка". Кажется, ведь, не особенно много материала в этих словах... Не нашел его здесь и я. Но проповедник относительно этого был другого мнения. Он указал на то, что эти птицы считаются нечистыми по закону (Моисееву) и служат потому прообразами наших грехов. Ночные совы - это хитрые, лукавые обманщики, подделывающие питательные продукты и старающиеся незаметным образом, не теряя наружной честности, обмануть своих соседей. Птицы же, называемые им просто совами, это - пьяницы, более всего предающиеся своему пороку по ночам, а днем - днем им так хочется спать, что они, словно совы, тыкаются головами в встречные столбы... Есть совы и между теми, кто выдает себя за христиан... Сова, если ощипать ее, оказывается маленькой птичкой; она кажется большой лишь благодаря своим перьям. Подобно этому и так называемые христиане прячутся лишь за свои перья, а если бы можно было отнять у них их хвастливое красноречие, то немного осталось бы от них. Что же касается кукушки, то это ни более ни менее, как духовные представители господствующей англиканской церкви, затягивающие вечно одну и ту же песню, лишь только приходится им раскрывать в храме свои уста. Это люди, живущие на церковный счет, как кукушка сидит на чужих яйцах... Кукушки также те христиане, - говорил проповедник, если я не ошибаюсь, - кто стоит за свободу воли"... Ну, разве мало материала извлек из своего текста этот проповедник?! Этот же почтенный пастырь сказал в другой раз столь же удивительную, но еще более оригинальную и "назидательную" проповедь, которой до конца своей жизни не забудут слышавшие ее... Текст ее был: "Ленивый не жарит своей дичи" (Прит.12:27). Добрый старик наклонился над своей кафедрой и сказал: "Вот в самом деле, лентяй-то!" Это было вступление. Далее он продолжал: "Он пошел на охоту, после многих стараний поймал зайца, но был так ленив, что даже не зажарил его! Поистине, это был ужасный лентяй!" Добряк старался в продолжение нескольких минут представить нам, как смешна подобная лень, а затем продолжал: "Но ведь и об вас можно сказать то же, что и об этом человеке, потому что вы поступаете точно также. Вы узнаете, например, что знаменитый лондонский проповедник приезжает говорить проповедь и вы запрягаете вашу лошадь, едете за 4-5 миль слушать его. Но прослушавши его проповедь, вы совсем забываете извлечь из нее какую-нибудь пользу. Вы поймали зайца, но вы не зажарили его; вы охотились за истиной, но не приняли ее в себя". Он указал затем, что, подобно тому, как пища требует предварительного приготовления, чтобы быть усвоенной, как следует, телесным организмом, - точно также и истина должна иметь известный процесс, чтобы быть с пользою воспринятой человеческим духом. Он сказал, что хочет показать, как "сварить" или "изжарить", т. е. приготовить проповедь... и он сделал это очень поучительным образом. Он начал, как начинают обычно в поварских книгах: "Прежде всего возьмем зайца"... Так начал и он: "Прежде всего найдите истинно-евангельскую проповедь". Затем он объяснил, что далеко не все проповеди стоят такого розыска, что хорошие проповеди очень редки, но что очень стоит труда прогуляться подольше, лишь бы найти солидную проповедь. Когда же, наконец, вы обретете ее, в ней найдется многое, что, по духовному несовершенству ее составителя, окажется бесполезным и должно быть удалено. Далее говорил он о том, что должно, как следует, разобрать ее и что не следует верить каждому слову автору, кто бы он ни был... Потом следовали указания, как "зажарить" проповедь. Он говорил, что нужно "прошпиговать" ее в памяти, перевернуть на вертеле размышления, пожарить на огне, зажженном нашим сердцем, - и тогда лишь будет она приготовлена и годна для духовного употребления.
Я делаю здесь лишь слабый очерк того, что слышали мы из уст этого проповедника. Но как ни забавно может все это показаться, тогдашние слушатели проповеди не нашли ее забавною. Она была наполнена аллегорическими сравнениями и с начала до конца удерживала слушателей в большом напряжении, - "Как поживаете вы, дорогой м-р X.?" - спросил я однажды утром автора этой проповеди.
– "О, я здоров, так как это только возможно в мои года, отвечал он, но я чувствую, что мои силы падают".
– "Я надеюсь, что вы долго еще будете здоровы, и что вы, подобно Моисею, сойдете в могилу, вполне сохранив и свою "крепость" и свое зрение".
– "Это очень хорошо, голубчик, - ответил мне старик, - но прежде всего надо заметить, что Моисей вовсе не сошел в могилу, а взошел на гору, чтобы умереть там; а затем - какой собственно смысл ваших слов? Почему не "притупилось зрение Моисея?"
– "Ну, - ответил я мягко, - я думаю потому, что его правильный образ жизни и душевное спокойствие помогли ему сохраниться и в старости".
– "Это конечно, так, - заметил он, - но я не об этом говорю; какой духовный смысл всего этого? Я думаю вот что: Моисей - это сам закон; и какой же славный конец даровал Господь ему, достигшему до вершины, увенчавшей все его дело! Как смягчились и уничтожились все трудности пути его при первом прикосновении уст Божиих! И, - хорошенько заметьте себе это, - причина, почему не осуждает нас более закон этот, заключается не в "притуплении" его зрения, дабы не видеть грехов наших или в истощении "крепости" его - осуждать и наказывать нас, но в том, что Сам Христос вознес его на вершину горы и приготовил ему столь славный конец".
Такова была его обычная манера разговаривать и его обычный способ проповеди. Да покоится в мире его прах! Он пас овец в юных годах своей жизни и был духовным пастырем людей в позднейшие года; и, как говаривал он мне, пришел к убеждению, что первые пасомые его не были глупее "последних"... Душ, приведенных им к Небу, было столь много, что, думая о них, мы можем уподобить себя тем, кто видел хромого, начавшего ходить и "скакать" по молитвам Петра и Иоанна. Они и хотели бы критически отнестись к его исцелению, но, "видя же исцеленного человека", стоявшего с Петром и Иоанном, "ничего не могли сказать вопреки".