Добрым словом и серебром
Шрифт:
После того как Раараам – насколько смог понять, это имя главы семейства – попытался изобразить товарообменную операцию на примере себя и соседа, я понял, что он предлагает поменяться.
Как еще можно понять пантомиму, когда один дает ложку, а второй взамен кружку, выдолбленную из тыквы. Бартер, что ли?
Только у меня и нет ничего. Предлагаю карандаш и бумагу на обмен – то, чего не жалко.
Раараам отрицательно машет руками, головой и прочими частями тела одновременно и с азартом тычет в экран. Ноутбук, что ли? Я не согласен – он больше стоит, чем весь этот
– Берите даром, он мне не нужен, – проявляю невиданную для меня раньше щедрость.
Обрадованный хозяин тут же направляет команду из четырех мужиков на соседний хутор, после чего возвращается ко мне с целой кучей всяких предметов. Вываливает на стол и подвигает ко мне – типа в оплату?
Знать бы еще – что это такое? Таблички с рунами – может, они здесь вместо денег? А это что за фитиль с колбочкой? Кусок глины или пластилина с причудливым штампом на боку, какая-то странная катушка с «папирусом», и напоследок вываливает десяток медных монеток с аккуратными дырочками в середине.
Вежливо отказываюсь, но хозяин настаивает. Убираю «трофейный» хлам в мешок. Но и это еще не все!
Раараам вновь вытаскивает меня во двор, потом за ворота, прямо к полю.
Странными жестами изображает что-то похожее на игру в хоккей без клюшки и шайбы. Видя, что до меня не доходит смысл послания, начинает срывать колосья и связывать их в пучки. Понятно, что речь о сборе урожая, но я тут при чем? Хочет меня в работники позвать? Ну уж нет, в своем мире не любил физического труда на свежем воздухе – не появилось такого желания и здесь.
Оказалось, опять не угадал.
Товарищ абориген, председатель сельского кооператива, предложил мне… продать ему урожай на соседнем хуторе. Причем на условиях самовывоза и самосбора.
Получается, тот поселок, где я завалил монстра, теперь моя личная собственность по праву, и соответственно урожай при нем тоже принадлежит мне. Резко поднялся в социальном статусе – только что был без гроша в кармане, а уже латифундист и помещик.
Впрочем, обладание собственным поместьем ни на копейку не улучшило моего финансового положения в исходном мире.
Ну нет ни одного продукта или товара, который можно экспортировать в мой мир и обменять на твердую валюту или хотя бы на российские рубли.
По крайней мере, пока я их не наблюдаю. Дрова или зерно? Не смешите мои тапочки – транспортировка обойдется дороже, чем за них выручишь. Конспирация при масштабной торговле тоже под большим вопросом, а меньше и смысла нет связываться. Да и с работниками здесь не густо, а таскать на собственном горбу тяжести за гроши – ищите буратино в другом месте.
Между тем стол накрыт, но рисковать не хочется – отказываюсь от дегустации, хотя ароматы от яств одуряющие. Чтобы не обидеть хозяина, отщипнул кусочек хлебной краюхи – на вкус вполне съедобно, много лучше «бородинского» в кавычках, что купил в супермаркете. Но ради безопасности надо выждать, какую реакцию покажет организм, поэтому не спешу.
Но и просто сидеть и ничего не делать неудобно, хозяйка искренне старалась, наготовила
Чем бы ответить радушным хозяевам? Консервы из сухпая моему авторитету явно на пользу не пойдут, поэтому одариваю детей конфетами – кроме странной девочки-ведуньи, есть еще ее сестра, на пару лет младше. В отличие от старшей, озорная непоседа, очень любопытная и непосредственная. И если первая забилась в угол и не реагирует ни на что, то мелочь румяная уже подружилась со мной и довольно пересчитывает свои новые сокровища – конфеты.
Самое интересное – это расписные кувшины-графины и посуда. Ради интереса подвинул к себе поближе, чтобы рассмотреть: шикарная ручная работа. Стекло тяжелое, похоже на хрусталь, но главная особенность – это радужные вкрапления в саму структуру материала, которые образуют причудливые картинки. Угадываются силуэты птиц, диковинных зверей и цветов. Никогда такой красоты в своей жизни не встречал!
Неправильно поняв мою заинтересованность, Раараам отбирает кувшин и подвигает огромную пиалу, куда щедро плещет содержимое расписного графина.
Пахнет одуряюще божественно: цветами, фруктами, специями и еще чем-то неуловимо знакомым и странным.
– Была не была! Все равно пробовать придется! – делаю добрый глоток и, не удержавшись, осушаю чашу до дна.
Собравшиеся за столом присоединяются, даже хозяйка, хитро улыбаясь, пригубила божественного нектара.
Вкус непонятный, но очень насыщенный, пьется легко, словно кислородный коктейль. А вот результат неожиданный – словно вьетнамского кофе хлебнул литр за раз или целую упаковку «энергетика» употребил.
– Э-э-э, мне хватит! – Мало ли какие травки, не внесенные в реестр ФСКН, здесь используют вместо заварки. На Руси до самой перестройки коноплю выращивали в промышленных масштабах, страна полтысячи лет в мировых лидерах по этому продукту была.
Закусил куском какой-то пареной репы, но по вкусу больше похожей на дыню.
И вдруг вспомнил, что у меня яблоки трофейные в рюкзаке лежат – чем не повод узнать, съедобные они или не очень.
Гробовая тишина при появлении местной разновидности «антоновки» на столе – мне в ответ.
– Ядовитые они, что ли? – Вон как все замерли.
Раараам первым приходит в себя и куда-то быстро исчезает – пир временно приостановлен, поскольку у хозяина появилось более важное дело.
Через минуту возвращается и выкладывает на стол короткий меч в богато отделанных ножнах, плюс в комплекте с оружием идет кожаная перевязь, украшенная бронзовыми бляхами.
Предлагает на обмен – это и без перевода понятно, с утра только этим и занимаемся.
– О’кей! – отдаю два килограмма экзотических фруктов и получаю взамен режущий предмет, подпадающий под статью УК РФ о холодном оружии.