Добрый дедушка Мороз
Шрифт:
— Однако же сейчас уплетала кабана за милую душу!
— Это не одно и то же. Они режут барашков и ярочек не для того, чтобы съесть и не умереть от голода, а потому, что праздник. Потому что они хотят набить свои животы, — губы у нее затряслись, а в глаза опять показались слезы. — Они не голодают, их дети сыты, им ничего не угрожает. Это лишь дань традиции. Они все это все равно не съели бы, а если бы и съели, то лопнули бы от обжорства только потому, что так принято! А живые существа… они совсем недавно родились на свет и должны умереть потому, что у нас праздник. Какой-то праздник смерти получается!
— Ты явно ненормальная! —
— Потом убить. Да, я знаю, но от этого не менее страшно! Представь, что тебя родили для того, чтобы убить. Тебе вряд ли бы это понравилось! Живое существо имеет право на жизнь!
— Слушай, ну подумай головой, — Гейрт сам не знал, зачем он ввязался в этот спор, — ты их выпустила, и они замерзли нахрен в морозном лесу. У них не было шансов, ни там, ни здесь! Ты их наоборот обрекла на еще более мучительную смерть от холода!
— Нет! Я загнала их в погреб и кормила тем, что выделяли мне, пока их не нашли и не зарезали. А меня повесили на столб.
— Понятно. Теперь что-то проясняется, — с ухмылкой протянул Гейрт. — Так ты говоришь, что тебя воспитывала тетя? — перевел он разговор на другую тему.
— Да, если это можно так назвать. Скорее терпела.
— А что случилось с родителями?
— Замерзли насмерть в своем собственном доме, когда я была совсем маленькая. Я очень хорошо помню отца и маму, а вот как с ними это случилось… Я очнулась только в доме у тети, когда уже все было кончено. — Кинни подняла на Гейрта грустный взгляд. — Поговаривали, что Великий Старец Севера забрал их. Это был ты?
Гейрт опустил взгляд, не зная что ответить. Это был не он, но ведь точно какой-нибудь коллектор, что работал на этом участке до него. Отчего-то думать об этом было неприятно, и ему захотелось уверить Кинни в том, что это был не он.
— Нет, я работаю на Земле только два дарийских года. По-вашему тридцать шесть полных лун. Я не мог забрать твоих родителей. Если бы это был я, то либо не забрал никого, либо…
— Что? — насторожилась Кинни.
— Тебя бы я тоже забрал, — прямо ответил Гейрт, глядя на нее с вызовом.
— А ты… — Она замялась, будто сильно опасалась задать вопрос. — Убивал, да?
— Конечно. Это и есть моя работа.
Кинни вытаращилась на него, и прямо из ее распахнутых глаз на щеки скатились две слезы. Гейрт понял, что поторопился с ответом, и установившееся было понимание рухнуло в одночасье. Первым порывом было объяснить ей, что он давно уже этим не занимается, но потом подумал, что так будет лучше. Зачем ему оправдываться перед ней, ведь это правда — он наемный убийца, коллектор, собирающий онгхус, и то, что он нашел альтернативный вариант, еще принесет ему проблемы.
— Что же это за работа такая, убивать людей? Какая тебе от этого выгода? — она все еще смотрела на него, не отводя взгляда, будто если она его рассмотрит повнимательнее, то это поможет найти ответ на все ее вопросы. Гейрт неожиданно разозлился.
— Слушай, тебя это, вообще, никак не касается. Тебя я не убил и не собираюсь, ясно? А то, чем я занимаюсь, ты никогда не поймешь,
Какое-то время они шли молча. Кинни глотала слезы, и даже без мыслей вслух было понятно, что она пыталась как-то уложить все это у себя в голове. Гейрт пробирался, уже гораздо осмотрительнее, не желая снова попасть в яму, и где-то на задворках сознания понимал, что его сейчас порвет от какого-то неясного ему состояния обреченности, которое он никак не мог до конца осознать. С одной стороны, ему должно быть абсолютно плевать на эту девицу. Меньше чем через несколько часов он сотрет ей память, отвезет в деревню или куда-нибудь еще, и пусть она делает что хочет, это уже будет вне его компетенции. С другой стороны, он видел, как Кинни смотрела на него, когда он сказал ей, что убийца. И ему было от этого… не по себе. Раньше он не испытывал ничего подобного и теперь ужасно тяготился этим.
— Слушай, Кинни. Я не знаю, что ты там себе надумала. Я просто делаю свою работу. Видела коробочку? Это контейнер, который в режиме реального времени аккумулирует в себе… вещество, выделяемое человеком. Люди это выделяют, знаешь, как цветы выделяют запах. Человек, да и не только, любое живое существо, производит DMT — эндогенный психоделик. Мозг человека производит выброс большого количества DMT из эпифиза в момент, предшествующий смерти, когда жизнь покидает организм постепенно. Плюс все остальные физиологические процессы, связанные с сильными переживаниями, все это, попадая в специальный контейнер, дает необходимый продукт. Оптимальная процедура изъятия онгхуса — это заморозка. Но перед этим человек должен как следует испугаться…
— Я ничего не понимаю… — пролепетала Кинни, спотыкаясь на каждом шагу.
— Гормоны, выделяемые в человеческом организме, стимулируют мозг и всю нервную систему, и люди умеют производить онгхус…
— Хватит! Хватит, я не могу больше это слушать! Что ты вообще говоришь, я ничего не понимаю, кроме того, что ты убиваешь людей, чтобы забрать у них душу!
— Я пытаюсь объяснить! В какой-то степени ты права, если тебе так понятнее, то да, душу…
— Всё! Всё, не говори больше! Отпусти меня, я не могу идти с тобой!
— Кинни, просто выслушай! Онгхус можно получить и не убивая людей! Понимаешь! Я уже пару лет не убиваю никого! Меня ненавидят другие сборщики, потому что большинство именно за убийства! Но я понял, что… мне не нравится это! Есть те, которые считают, что набрать много онгхуса без убийств — это круто, и я в том числе! Онгхус — очень ценный продукт, и на кону очень большие деньги. Но его можно достать без жертв, можно!
— То есть, ты не убиваешь никого?
— Только в самых крайних случаях.
— Я все равно не понимаю. Ничего не понимаю! Твоя работа убивать, чтобы получить душу, но ты ее все равно получаешь, не убивая их! И что же остается у людей?
— Представь, что онгхус — это нектар, который выделяет растение. Можно сорвать растение и получить однократно много нектара. А можно оставить цветок расти дальше, получить нектара меньше, но собирать его все время. Каждый день понемногу. И набирается столько, сколько ты собрал бы, если бы сорвал цветок. Но почти никто этого не понимает. Все хотят получить все и сразу, здесь и сейчас. И приходится много работать, чтобы собрать столько продукта, сколько нужно по контракту.