Добрый доктор Айбандит
Шрифт:
– Вполне вероятно, – поддержала беседу Олеся.
– Может, вы вспомните, сидела ли тут молодая темноволосая женщина, очень стройная, одетая в джинсы и полувер? – спросила я.
Официантка оперлась одной рукой о столик.
– На свитере брошка в виде цветка? Из искусственного жемчуга?
– Точно! – обрадовалась я. – Значит, Роза все-таки доехала до кафе. С ней еще была дама, так?
– Нет, мужчина, – поправила Олеся. – У нас здесь исключительно безалкогольные напитки и выпечка, никакой нормальной еды, поэтому посетителей не очень много бывает, в основном женщины с детьми заглядывают.
– Особый клиент? – улыбнулась я. – Чем же он выделялся?
Олеся показала на окно.
– Чуть подальше от нас находится банк, и я думаю, этот красавчик из топ-менеджеров – модный костюм, дорогие часы, пострижен не в привокзальной парикмахерской, а в дорогом салоне. К нам подобные птицы не залетают. Что им в дешевой забегаловке делать?
– И долго они сидели? Не слышали, о чем беседовали? – выпалила я.
Олеся опустила уголки рта.
– Вы из полиции?
Я демонстративно достала из сумки кошелек и положила его на стол.
– Вы меня быстро раскусили. Нет, я частный сыщик и готова вознаградить вас за интересную информацию.
Олеся нагнулась ко мне.
– Не пейте кофе, он отвратительный. Расплатитесь и идите к магазинчику «Аистята», там скамейки стоят, я подбегу минут через десять.
Девушка не обманула, у лавки с детской одеждой она появилась быстро и сразу сказала:
– От денег не откажусь, но обманывать вас не хочется. Беседу этих двоих я не подслушивала, да и замолчали они, когда я заказ принесла, ждали, пока уйду, ни слова не произнесли. Мужчину я рассматривала, потому что он молодой, симпатичный, явно богатый. Понимаете, да?
Я кивнула. Олеся продолжила:
– Так мне чего-то обидно стало. Ну почему другим в жизни везет, а мне никогда? Все парни уже прибраны к рукам, а те, что остались, вариант с помойки. Тот посетитель на меня даже не взглянул, я для него не существую, так, принеси-подай.
– Вы же незнакомы с ним, – попыталась я утешить официантку. – Вероятно, красавчик отвратительный тип, изменяет жене, ведь вместо того, чтобы на работе находиться, сидел в кафе с другой бабой.
– Видели бы вы его машину… – протянула Олеся. – Он ее прямо под нашими окнами припарковал.
Я сделала стойку.
– Номер запомнили?
– Нет, – тут же разочаровала меня собеседница. – В голову не пришло на цифры поглядеть, я рассматривала сам автомобиль.
Я не теряла надежды:
– Марку можете назвать?
Олеся закинула ногу за ногу.
– Я плохо в них разбираюсь, но не «Мерседес». Черный джип. А раз внедорожник, значит, владелец круто зарабатывает.
– Или на нем висит большой кредит, – улыбнулась я. – Лицо мужчины можете описать?
Официантка по-школьному сложила руки на коленях.
– Нормальное, глаза обычные, рот, как у всех.
Я попыталась выудить из девушки хоть каплю точных сведений.
– Блондин, брюнет?
– Ну… серый, – протянула Олеся. – Вон на того парня похож.
Я повернула голову и начала бесцеремонно разглядывать стройного, подтянутого молодого человека, сидевшего на соседней лавочке. Рост у незнакомца примерно метр восемьдесят пять, волосы темно-русые, внешность ничем не примечательная. Да уж, видимо, джип
– А у фонтана вообще его копия стоит, – добавила Олеся.
Я переместила взгляд. Вот вам, пожалуйста, еще один среднестатистический вариант. Попросите меня описать его внешность, я начну, как Олеся, талдычить про «обычные глаза».
– Сначала я подумала, что мужчина ее клиент, – неожиданно сказала девушка, – но потом сообразила: птицы высокого полета к Розе обращаться не станут. С ней в основном небогатые клиенты общаются. Ну и с Вовкой-Цыганом она еще лялякала.
– Так вы ее знаете! – удивилась я.
– Вовку-Цыгана? – невпопад переспросила официантка. И затараторила: – Он у туалетов сидит, ботинки посетителям чистит. Генеральный управляющий «Сотого этажа» съездил в Лондон, походил там по английским торговым центрам и решил, что у нас должно быть, как у них. И посадил Вовку с гуталином. Все наши уржались! Ну, кто пойдет за триста рублей штиблеты полировать? Вовка на самом деле не цыган, просто его так прозвали.
– Меня интересует Алахвердова, – притормозила я Олесю.
– Фамилию женщины я раньше не слышала, а ее саму много раз видела, – сказала собеседница.
– Вот с этого места поподробнее, пожалуйста, – обрадовалась я. – Чем детальнее окажется ваш рассказ, тем весомее будет гонорар за него.
Напоминание о деньгах вдохновило девушку, она застрекотала с утроенной скоростью.
Некоторое время назад, Олеся не помнит когда, Роза стала регулярно посещать кафе. Появлялась раза два в неделю, как правило в районе шести-семи вечера, заказывала чай с кексом, открывала ноутбук, что-то читала, печатала. Изредка к ней подходили разные люди, она вела с ними тихие беседы. Официантка быстро поняла, что Роза использует забегаловку в качестве офиса, – вероятно, она работает с частными заказчиками, но не имеет достаточно средств, чтобы снять служебное помещение. Никаких треволнений официантке Алахвердова не доставляла, люди, подходившие к ней, тоже не шумели, вели себя скромно, и Олеся перестала обращать внимание на постоянную клиентку. Единственное, что ей не нравилось, – отсутствие чаевых. Роза всегда расплачивалась строго по счету, даже лишних десяти рублей не оставляла. Официант не имеет права требовать вознаграждения, он должен его заслужить хорошей работой. И Олеся сначала улыбалась Розе, изображала радость при виде ее, говорила:
– Как приятно, что вы снова к нам заглянули. Вам, как обычно, чаек и кексик?
Но Алахвердова не шла на контакт, сухо отвечала:
– Да. Большой чайник и маффин с шоколадной крошкой.
Очень скоро Олеся поняла: дамочка из тех, перед кем можно сплясать, спеть, пройтись колесом, но от них никогда не получишь даже гнутой монетки. Официантка перестала любезничать с клиенткой, просто подавала меню и молча приносила заказ. И вот однажды к Розе подсел Вовка-Цыган, они начали самозабвенно шептаться. К огромному сожалению, Олеся не услышала ни слова из их беседы, но поняла, что у Розы с чистильщиком обуви довольно близкие отношения – она о чем-то просит его, а тот ей отказывает. В конце концов он ушел, Роза тоже засобиралась и попросила счет. А когда Олеся принесла чек, возмутилась: