Добрый
Шрифт:
— Да, не зря тебя Мара прибить хотела. Видимо, ты такое желание у всех вызываешь.
— А можно вместо прибить просто оставить меня в покое? Я тут наблюдал, какая ты супер-пупер, прямо охренительно способная. Всю живность, как одушевлённую, так и не одушевлённую, себе подчинила. Даже воздух, и тот по щелчку твоих пальчиков в бронированное стекло превратился и мехового комка об себя расплющил. И прочее, прочее, прочее. Можно меня одного в мой мир на диван закинуть, помахать мне ручкой и забыть? Я даже на прощальном поцелуе настаивать не буду.
— Нет, — коротко ответила
— Ты вроде умная баба. Вот скажи мне, чего вы все со мной носитесь? Хлоя эта меня сюда притащила зачем? Я бы понял, если бы чувства…
— Чувства? У Хлои? К тебе? — усмехнулась ведьма.
— Ну, знаешь! И эти люди мне ещё о хамстве говорят, — надулся я не по-детски.
— Не обижайся, просто ты себя со стороны видел?
— Любовь зла, — огрызнулся я в стиле моего мира.
— Полюбишь и козла, — закончила фразу ведьма. — Слушай, а кто такой «козла»?
— Не козла, а козёл, — на автомате поправил я. — Так, стоп! С чего это ты покидываешься словами из моего мира, значений которых не знаешь? Значит, бывала там и слышала? А меня туда закинуть самолюбие не позволяет?
— А у некоторых память короткая? Некоторые забыли, откуда у него знания об этом мире появились? А ничего, что мы ими обменялись? Ты мне, я — тебе. Такой закон равновесия. Хотя да! Откуда нам помнить! Ты же тогда другим был занят! Ты же тогда меня пытался…
— Не ори, — угрожающим шёпотом перебил я ведьму. — Принцессы услышат.
— Да пусть слышат! Пусть знают, с кем имеют дело! — прибавила децибелов болотная.
— Ладно, каюсь, — примирительно попытался я заткнуть рот ведьме. — Не удержался. А ты поставь себя на моё место. Знаешь, сколько я был один? А тут такая красавица. Да ещё обнажённая. Да ещё и, кажется, не против.
— Не могу.
— Что «не могу»?
— Поставить себя на твоё место.
— Опять гордость не позволяет?
— Просто не могу, и всё.
— С фантазией туго?
— Замяли эту тему. Так у вас говорят?
— Нет, проясним для ясности. Вот так у нас говорят.
— Закончили на этом.
— Нет, не за… — договорить мне не дало внезапное озарение. — Так ты что… ещё ни с кем?..
— Не твоё дело, — раздражённо перебила меня ведьма.
— Опачки! Охренеть. Убейте меня и снова родите. И чего, так бывает?
— Заткнись! Убью!
— Не, не, не, я понимаю — все миры разные. Но на вид ты далеко не малолетка. Да что там далеко, твоё малолетство даже в ближайшей истории не прогладывается — извини, конечно, — и чтобы вот так. Да при такой внешности. Да с таким умом. Нет, этот мир обречён на вымирание.
— Да что ты понимаешь в этом мире?
— А вот что ты в меня вложила, то и понимаю.
— Владеть информацией — ещё не значит уметь ей пользоваться.
— Ага, как ты с козлом?
— Как я с козлом! — выпалила ведьма и, замявшись на долгую секунду, рассмеялась в ладошку. — Как я с козлом. Я, кажется, поняла, кто такой козёл.
— Да ни черта ты не поняла, — захрюкал я в ответ, сдерживая
— И ты ничего не понял, — сквозь смех стала убеждать меня ведьма.
— А чего это мы такие непонятливые? — всё больше веселился я.
— А чтобы понять это, надо быть понятливыми, — не уступала мне в задоре ведьма.
Дальше мы ржали в обнимку, уткнувшись друг другу в плечи. Ржали с толком, с чувством, на пике эмоций. Ржали практически беззвучно, поскольку голосовые связки в какой-то момент отказались озвучивать проявления нашего эмоционального безумия. И ржали, скорее всего, даже в те минуты, когда серое вещество наших черепных коробок, дабы не скончаться в эмоциональных муках, тупо вырубило наше сознание, погрузив нас в ржачный сон. Но это не точно. А спросить было не у кого.
Глава 16
Глава 16
— Нет, ты посмотри, Хлоя. Ты когда-нибудь видела двух таких счастливых существ в этом мире?
— Нет.
— А в том мире, видела?
— Нет.
— Блин, даже будить жалко. Как единое целое. Да я таких объятий вообще ни у кого не встречала.
— Тебе их будить жалко. А моих братьев тебе не жалко?
Вот, собственно, это было первое, что я услышал, выдравшись из объятий цепкого сна. Из объятий сна я практически выбрался, а вот из объятий… О, господи! Внезапно пришедшая мысль заставила широко распахнуть глаза. Хорошо, что не заставила подпрыгнуть. В эти самые широко распахнутые глаза прямо-таки бросилось прелестное личико смешно сопящей на моём плече ведьмы. Вот прямо так. Нос к носу. Рой мыслей пронёсся в моей голове и, естественно, остановился на самой… ну, вы поняли. А если учитывать тему нашего с ведьмой разговора, то поняли прекрасно.
Я снова быстро сомкнул глаза, пока никто не заметил. Поскольку принцессы были у меня за спиной, а ведьма крепко спала, то шанс оставить незамеченным своё пробуждение у меня был. Мне нужно время. Время на то, чтобы понять, было ли у нас что-то. И главное — время на то, чтобы выработать алгоритм действий. Да это же надо! Угораздило-то. И ведь ничто не предвещало. А если у них принято после этого жениться? Помнится, Мара мне что-то такое говорила. Причём даже не что-то такое, а гораздо меньшее и безобидное. Вот я попал. Ладно ещё, когда жена после свадьбы оказывается ведьмой. Приятного, конечно, мало, но случаев в истории пруд пруди. А вот чтобы так — по собственной инициативе. Точнее, из-за собственного раздолбайства. А ещё точнее, из-за собственной… Так было что-нибудь или не было?
— Всё, Мара, ты можешь любоваться на этих голубков, а я иду искать своих братьев.
— А ну стоять! Забыла, что ты у меня в плену? Искать она пошла.
— Сейчас не те обстоятельства, чтобы в плен играть.
— А, кто-то во что-то играл? Или я одна об этом не знаю?
— Мара, тебе же нужно знать правду. И ты сама предложила этот вариант.
— Да, действительно, что-то я расчувствовалась. Уж очень приятно на них любоваться. И будить жалко.
— А ты не буди. Пойдём вдвоём. Найдём братьев.