Добрый
Шрифт:
Голос Болотной ведьмы попытался вернуть меня в реальность, но столкнулся с моим решительным сопротивлением. Действительно, какого… ну вы в курсе… только закрыл глаза, и тут на тебе. Зверёк даже ещё не успел начать перевариваться, а ей уже выдвигаться. Да, ходьба на полный желудок — прямое зарабатывание грыжи от непосильной ноши. А я не враг своему здоровью. Хочет выдвигаться — пускай выдвигается. Хочет выдвигаться со мной — пускай несёт меня в ласковых объятьях. Я совершенно не против, комплексами по этому поводу страдать не буду.
— Серёжа, вставай, три часа уже спишь.
— Как три часа? — вслух
— Вставай говорю! — Ведьма ловко дёрнула меня за руку, приводя в сидячее положение. — Счетовод-любитель недоделанный.
— Ай, взрослая женщина, а опускается до низкопробного вранья, — не обиделся я. — А проверяется ведь на раз.
— И как это? — явно заинтриговалась ведьма.
— Да элементарно, — тоном знаменитого сыщика продолжил я. Только что имя Ватсон не добавил. — Вот смотри. Пару минут назад Хлоя забралась вот за те кустики. Полагаю, не надо объяснять зачем? И если верить мне, то ещё пара минут, и она появиться с выражением глубокого удовлетворения на лице. А вот если верить тебе, то у нас большие проблемы. И совершенно непонятно, чем принцесса могла так травануться, ведь ели все одинаково.
— Мара, ты Хлою не видела?
— Видела, — неуверенно отозвалась Мара. — Только давно, — добавила она через паузу.
— Твою же мать! — крикнула ведьма и без разбега скакнула в кусты.
— Ой, не верю, — бросил я ей вслед уже тоном Станиславского. — Хреновая из тебя актриса. Могла бы и сразу признать, что про три часа я тебя раскусил, а не ломать тут низкопробную комедию.
Между тем пауза явно затягивалась. Прошла минута, потом две, потом целых пять. Ни ведьмы, ни Хлои в зоне видимости не появлялось. И это уже начинало казаться по меньшей мере странно. Когда время неумолимо отсчитало десять минут, я рывком поднялся на ноги и направился в сторону кустов.
— Куда? — Возникшая передо мной Мара тормознула меня — не только с помощью вопроса, но и своей мускулистой лапки.
— Надо глянуть, вдруг помощь нужна, — попытался я отстранить Мару в сторону.
— А если там девушка в непотребном виде? — не отстранилась Мара. — Я понимаю, ты бесстыдник, но не да такой же степени.
— Сама ты… — огрызнулся я в ответ. — Если такая поборница нравственности, то пойди и посмотри, а не сиди тут клушей на выводке.
— За клушу ответишь, хотя и не знаю, что это такое, — пригрозила Мара и нырнула в кусты.
— Сначала узнай, а потом угрозами раскидывайся, — проворчал я, сомневаясь, что принцесса меня услышит.
— Узнаю. —Всё-таки услышала Мара.
— Ага, конечно, — как можно тише прошептал я себе под нос. — Из местных тебе хрен кто расскажет. А я не враг своему здоровью.
Молчание со стороны кустов было хоть слабой, но гарантией, что последние мои слова не были услышаны. И это внушало надежду на дальнейшее целостное существование. Если честно, то я этому несказанно порадовался. Как-то поднадоело мне шариться по этому миру в побитом состоянии. Терпелка закончилась. Она ведь тоже не безграничная. И именно эта самая терпелка через пару-тройку минут дала мне понять, что и сейчас она страдать не намерена, поскольку
— Эй, вы что там, повымерли все, что ли? — попытался напомнить я о себе громким вопросом. — Красавишны, чирикните хоть буковку, — продолжил я, не дождавшись хоть какой-то реакции. — Тогда я иду к вам. Кто не спрятался, я не виноват.
И они спрятались. Все втроём. Спрятались качественно, в лучших традициях японских ниндзя. Просто оп — и растворились в пространстве, как будто за кустик из них троих даже никто и не заглядывал.
— Охренеть, — сказал я первое, что пришло на ум. — Или не охренеть, — добавил я второе, что пришло на ум. — Или просто кто-то настолько не оригинален, что решил ещё раз со мной в невидимость поиграться. Зря. Теперь я точно завершу то, что не получилось тогда, под деревом, только с поправкой на тогдашнюю науку.
Выломав в том же кусту хлёсткий прутик, я одним движением очистил его от листвы. Резкими свистящими ударами «розги» рассекая перед собой воздух, я двинулся обходить закустовое пространство, стараясь не пропустить ни одного сантиметра. Мысленно я даже слышал в ушах тот визг, который раздастся, когда гибкая древесина приложится по мягкому месту одной из девиц.
А если это будет не мягкое место и каковы будут последствия этого попадания лично для меня? Такие вопросы мой ум не посещали. Обида и азарт — вот две ипостаси, которые руководили сейчас моими действиями. Но, как говорится, ничто в этом мире не вечно. Обойдя всё свободное закустовое пространство и тщательно прохлестав чуть ли каждый миллиметр, желаемого результата мне достичь не удалось. Орудие моей экзекуции так ни разу и не достигло своей цели. Визг и отборный мат не усладили мои уши. Душа не возрадовалась вынесенному справедливому наказанию. В один миг стало грустно, обидно и одиноко. Хотелось даже всплакнуть о себе несчастном. Но вместо этого я всего лишь опустился на мох и горестно запечалился.
Вот как они могли бросить меня одного? И это после того, что между нами было. Правду говорят: нельзя верить бабам. Как только ты им поверил, сразу же запутают, облапошат и обманут. А я ведь ещё, как последний идиот, согласился мир спасать. Придурок. Поняли, что достало меня это всё и я подался к гургутам, вот и решили прикольнуться напоследок. Ну что ж, молодцы, у вас это получилось. Браво. Только мне от этого ни капельки не легче. А главное — что теперь делать? Идти куда глаза глядят в надежде снова наткнуться на праздно прогуливающегося Великого вождя? Да, только снаряд в одну воронку дважды не попадает, и вожди гургутов по заказу вблизи не гуляют. Это мне тогда повезло. На двойное везение рассчитывать не стоит.
От этих мыслей на душе стало ещё поганее, хотя, казалось, что дальше уже некуда, и так с поганостью перебор. А вот на тебе — оказывается, у поганости пределов нет. Она, эта самая поганость, вещь до безобразия эластичная и тянется до бесконечности. И так же, до бесконечности, можно рисовать картины моей дальнейшей, но, увы, недолгой жизни.
Вот я, увязнув в болотной жиже, кричу последним в своей жизни криком, безбожно срывая связки, которые уже через несколько мгновений мне не понадобятся.