Добыча
Шрифт:
И бросил Энджи один на один с медведем.
Несколько секунд, показавшихся вечностью, охваченный паникой мозг отказывался работать. Потом мало-помалу Энджи начала анализировать ситуацию. Барибал находился… метрах в двадцати-тридцати? У медведей не слишком хорошее зрение. Слух отличный, и обоняние невероятное, но ветер швыряет дождь в ее сторону. Значит, учуять её сейчас хищник не может. Целиком сосредоточен на трупе Дэвиса. Видит зверь так себе, к тому же её заслоняет пелена дождя.
Все инстинкты вопили: не двигайся! Ни в коем случае не привлекай к себе внимание! Но необходимо ружье. И чтобы его достать, придется подползти на четыре метра ближе к барибалу, всю дорогу
Рука коснулась приклада. На мгновение Энджи застыла, убеждаясь, что зверь все еще поглощен тем же занятием. Почти беспрестанные вспышки молний будто стоп-кадром выхватывали сцены: вот хищник вгрызается в живот Дэвиса, трясет тело туда-сюда, мотая мощной башкой, плоть рвется, и труп откатывается. Барибал набросился на мертвеца, будто кот на новую игрушку, не обращая внимания на бушующую вокруг грозу.
Медведь повернулся к Энджи спиной. Сейчас. Она потянула ружье на себя. Оно увязло в жиже, и, чтобы его поднять, пришлось приложить усилие. Трясущимися руками Энджи лихорадочно стала вытирать ствол, и тут ее как обухом ударило: без предварительной чистки ружье не выстрелит. Механизм забит грязью.
Она чуть не застонала, чуть не поддалась отчаянию и не рухнула оземь. Лишь страх оказаться на месте Дэвиса в когтях барибала удержал Энджи от того, чтобы излиться бесконечным воплем. Тихо. Нужно вести себя тихо.
Так же медленно, как кралась вперед, Энджи двинулась обратно, таща ружье. Она не останавливалась, пока не оставила между собой и медведем стену деревьев, пока вспышки молний не перестали освещать чудовищную картину. И только тогда Энджи, цепляясь за ствол, поднялась на ноги. Грудь сдавило от беззвучных всхлипов: рыдать в голос она не смела.
«Думай! — приказала Энджи сама себе. — Шевели мозгами, а не то погибнешь. Не смей паниковать. Сейчас решается, жить тебе или умереть, сейчас любая ошибка может убить».
Задерживаться здесь нельзя. Даже без медведя остается Чед. Робкий Чед, который у нее на глазах убил человека и уже пытался убить ее саму. Барибал может куда-нибудь убрести, но Крагмэн наверняка вернется. Ему придется вернуться.
Значит, нужно уходить. Нужно пешком спуститься с горы, ночью, в страшную грозу — самую страшную из всех гроз в ее жизни. Да, может ударить молния, но лучше попасть под молнию, чем медведю в лапы. Этот лживый ублюдок Чед забрал всех лошадей — наверное, надеялся, что хищник избавит его от хлопот, покончив с нею. К тому времени как барибал бросит останки Дэвиса, можно ли будет по ним установить, что мужчина застрелен, а не убит медведем? Да и станут ли проводить какое-то расследование при столь явных следах нападения барибала, уже второго нападения? Скорее всего, если она окажется третьей жертвой… людоеда пристрелят и на том успокоятся, а настоящий убийца останется гулять на свободе.
Будь она проклята, если такое допустит.
Ей нужны вещи из палатки. Инстинкт кричал: беги, беги отсюда со всех ног! Но разум подсказывал, что понадобятся вода и пища, и одежда, чтобы согреться, и действующее оружие. Все это было в палатке.
Держась близи деревьев, двигаясь в темноте между вспышками молний и замирая каждый раз, когда небо озарялось светом, Энджи добралась до своей палатки. Она промокла насквозь, спортивные штаны, словно губка, пропитались влагой
Ладно, что нужно брать? Седельную сумку. Сухая одежда в сумке сухой и останется. Непромокаемый плащ. Все, что на ней, хоть отжимай, но плащ не даст вконец замерзнуть, а если повезет найти, где укрыться, то защитит от дождя и ветра. Пистолет. Медведя пистолет, может, и не остановит, но уж точно остановит Чеда Крагмэна, да и того же медведя по крайней мере болезненно озадачит.
Что еще? Еда. Энджи сунула в сумку несколько энергетических батончиков. И вода. Одна бутылка — не так уж много, но вода тяжелая, а нагружаться не хочется. Фонарик.
Мелькнула мысль по-быстрому переодеться из мокрых штанов в джинсы, но джинсы мигом промокнут и станут ничем не лучше. Энджи торопливо напихала в сумку какую-то одежду, добавила несколько коробок с патронами — сколько бы они не весили, патроны никогда не лишние — и застегнула ремешки. Затем натянула плащ поверх мокрой куртки, сунула ружье в чехол и пристроила его на плечо.
Потом откинула полог палатки и шагнула навстречу ночи.
Она все еще не бежала. Нужно установить дистанцию между ней и медведем, между ней и Чедом, и лучше всего это сделать осторожно, без спешки. Фонарик включать нельзя, поэтому каждый шаг необходимо выверять.
Энджи беспрестанно размышляла. Оба убийцы, от которых она спасается, подпадают под категорию «Какого черта?», но сейчас непозволительная роскошь ломать голову над вопросами из серии кто, что, когда, как и почему, сейчас главное — поскорее убраться отсюда. Нужно сосредоточиться на ходьбе, на том, чтобы держаться с подветренной стороны от барибала, на том, чтобы по голове не ударила падающая ветка или молния. Насущных поводов для раздумий более чем достаточно. Анализ произошедшего подождет.
До ранчо Латтимора еще идти и идти, но как только Чед узнает, что Энджи не в лагере, наверняка поймет, куда она направляется. Нужно продолжать двигаться — прочь от кровавой бойни, прочь от всего, чему она стала свидетельницей. Осторожность важнее скорости… но, черт возьми, надо бы поторопиться. Ее так и подмывало ускорить шаг, но Энджи не поддавалась соблазну. Бежать часами невозможно, и лучше не пытаться разогнаться в темноте на скользкой грязи.
Лагерь Дэйра Кэллахана был ближе, чем ранчо Латтимора, гораздо ближе, но ей нужно не просто пристанище, а помощь. К тому же дом наверняка надежно заперт, и, даже если удастся найти его в темноте, пробраться внутрь не получится. Сделав ставку на призрачный шанс укрыться на базе Дэйра, она потеряет драгоценное время и никакой помощи не получит. А дорога каждая минута, потому что за ней будет гнаться Чед.
Если б не ненастье, Энджи остановилась бы послушать, нет ли погони — медвежьей или человечьей, — но гроза заглушала прочие звуки. Дождь не просто лил, а барабанил по всем поверхностям. Завывал ветер. Одно хорошо — если Энджи не слышит преследователей, значит, и они ее не слышат. Непогода мешала продвигаться, сбивала с ног, но она же защищала беглянку, надежно укрывая ее в своем свирепом сердце.
Энджи направилась вниз по склону. Куда же идти? Не стоит держаться просеки — пути наименьшего сопротивления, — потому что там вероятнее всего встретить Крагмэна. Почва была каменистой, неровной и такой скользкой, что с трудом удавалось сохранять равновесие. Энджи цеплялась за все, что подворачивалось под руку: кусты, свисающие ветки деревьев, валуны.