Добытчик
Шрифт:
– Четыре года назад, когда ты посетил колонии, говорил иначе.
– Тогда и было все иначе...
– на его лице появилась кривая усмешка.
– И я тогда был в фаворе. Жена из правящего клана, генеральский чин и должность министра. Чего еще желать? Мечты сбылись. Я был востребован и со мной считались. А потом уже было поздно. В один прекрасный день любимая жена ушла, и вместе с нею дети. Я не смог ее остановить, как и детей, которых, как выяснилось, неправильно воспитал. Для клана Симаковых я стал чужаком, и меня отжали от всех рычагов, на какие только можно надавить. В Госбезопасность хода нет. При дворе не принимают. Министерство Имперских Колоний расформировали.
– Иваныч, а может не все так плохо, как ты расписал, и в тебе говорит обида?
– Обида, конечно, имеет место быть, - он заварил себе чай, а потом опять посмотрел на меня: - Но все именно так, как я сказал. Скоро сам убедишься, когда поговоришь со своими людьми, кто из Черномории прибыл. Они подтвердят.
– Я тебя услышал, Иваныч. И у меня новый вопрос. Что будешь делать дальше?
– Как только подпишите договор с империей, я попрошу у вас политического убежища.
– Ты серьезно?
– услышав такое, я даже привстал.
– Более чем. Надеюсь, не откажете в убежище?
– Конечно, примем. Но как же империя?
– Меня там больше ничего не держит. Я надеялся, что дипломаты возьмут меня с собой в колонии. Хочешь верь, а хочешь нет, даже молился, чтобы так произошло. И Бог меня услышал.
– А чем ты у нас заниматься будешь и куда подашься?
– Об этом пока рано говорить, осмотреться надо. Мне многого не надо, могу помогать Семенову или в твоем королевстве возглавить роту ополченцев. Просто хочу оклематься и попытаюсь начать жизнь с чистого листа. Черт побери! Я еще не старый. Пожилой мужчина - признаю это, но не древняя развалина.
– А что у тебя с финансами? Ты же не бедный человек в империи был.
– Что смог, вытянул и передал твоим людям, кто покидал Черноморию. Ну а что осталось, пусть останется супруге и детям.
"И все же я за тобой буду присматривать, Иваныч, ибо со временем люди меняются и ты не исключение", - подумал я, наблюдая за Еременко, и в этот момент, прерывая нашу беседу, в кают-компании появился счастливый Семенов.
– Я отец, - сразу заявил он.
– Поздравляю, - сказал Еременко.
– Кто родился?
– поинтересовался я.
– Мальчик и девочка!
– Семенов горделиво приподнял подбородок.
– Двойня, значит?
– Да.
– Как супруга?
– Жива и здорова, сейчас отдыхает.
– В таком случае прими и мои поздравления.
У Семенова с личной жизнью давно не клеилось. Он оказался однолюбом, а местная девушка, в которую он по уши втрескался, никак не могла родить ему наследника. Это его часто нервировало и отвлекало от управления вотчиной. Ну а раз мечта моего тезки сбылась, можно расценить это как добрый знак и вернуться к нашим делам.
Мы с Еременко обрисовали ему общую информацию, а спустя час в порт вошла дырявая посудина Бурова, и состоялся заключительный раунд переговоров между имперскими дипломатами и нами.
Договор подписали. После чего пришла пора начинать размен. Мы получаем наших людей и грузы, а имперцы своих воинов и желающих покинуть испанские берега специалистов, корабли и оружие. Но перед этим поднялся Еременко, который заявил, что требует политического убежища. И что тут началось... Шум, гам, крики, обвинения в предательстве и тому подобные высказывания.
В конце концов, дипломатам деваться некуда. Мы согласились принять бывшего имперского генерал-лейтенанта и министра. Имперцы с этим смирились, пригрозили Еременко гневом государя и Божьим возмездием, а потом отдали команду начать размен.
День выдался насыщенным, с этим не поспоришь. Однако произошло еще несколько событий, о которых стоило бы упомянуть.
Во-первых, я встретился с Чингизом Керимовым, с которым мы некогда находились в плену у крымских разбойников, а потом совершили побег и, добираясь до форпоста ККФ, вместе прошли половину полуострова. Он вольный купец, хотя иногда выполняет поручения империи. С недавних пор ему удалось получить разрешение на торговлю с Альянсом Средиземного моря, а вскоре он сможет торговать и с нами. Мы не против. Хотя понятно, что разрешение вести дела с мятежными колониями Керимов получит не просто так. Наверняка, он будет выполнять приказы имперской Госбезопасности. Однако это ничего не меняло, так как Черномория в любом случае будет отправлять к нам шпионов. А при таком раскладе, какая разница, кто их привозит? Пусть будет Керимов.
Во-вторых, я встретился со своими друзьями, которых давно не видел. Это Исмаил-ага, который отвечал за вербовку и подготовку воинов, готовых отправиться в колонии и повоевать за золото в интересах графа Александра Мечникова. Это глава транспортной конторы Разлука. Это хозяин чайных плантаций Ветер и многие другие. Все они представили отчеты о своей работе за последние годы, доложили о событиях в империи и передали мне вырученные от ликвидации компании "Мечников и сыновья" средства. К слову сказать, весьма значительные, даже с учетом того, что для Передового было закуплено много ценных грузов: инструменты и двигателя, аккумуляторы и автомобильные запчасти, оружие и боеприпасы, сахар и витамины, лекарства и консерванты, мыло и стиральный порошок, учебники и ручки, карандаши, батарейки и так далее по длинному списку.
Ну и, в-третьих, когда передача людей подходила к концу, появился еще один имперский беженец по политическим мотивам. Кто бы вы думали? Молодой Володя Симаков собственной персоной. Паренек как паренек, но в Метрополии ему никогда не уделяли должного внимания, а на военно-морской базе, даже будучи пленником, он имел свободу передвижений и поступков. Все равно ему некуда бежать - так рассудил Семенов, и потому позволял ему многое. Например, ходить вместе с воинами на охоту и рыбачить, общаться с другими подростками и бродить по базе на правах вольного колониста. Наверное, это было его лучшее лето, самое веселое и насыщенное событиями. А дома... Он хоть и Симаков, но в пятерку претендентов на престол не входил и многим мешал. Вот Володя и решился на поступок.
– Я хочу остаться здесь!
– неожиданно завопил он время передачи имперским дипломатам.
– Прошу политического убежища! Не хочу назад! Там только кровь, интриги и заговоры! Меня убьют, а я не собираюсь умирать!
Имперские морские пехотинцы схватили мальчишку и собрались силой оттащить на корабль, но он вывернулся, метнулся к Семенову и спрятался за его спиной.
Будь я на месте Семенова, наверное, отдал бы мальчишку дипломатам, поскольку мне от него никакого прока, а мороки будет много. И тезка поступил точно так же. Он отошел от Володи в сторону и дал проход морпехам. Однако у молодого Симакова все-таки нашелся заступник. Рядом с ним оказался Буров. Старый наемник положил мальчишке на плечо руку и сказал: