Добытчики
Шрифт:
– Я люблю еду, - сказал Эрик.
– Люблю готовить и люблю поесть. Я могу делать это везде. Раньше, по крайней мере, мог.
– Интересно, осталась ли в Чикаго еще еда?
– Не важно. Если б мы там жили, были бы уже трупами.
– Может быть.
– Не может быть, а точно, Блейк. Ты слышал, как хреново было в Цинциннати, когда все началось. А Чикаго крупнее, и жителей больше. Ну и мясорубка там была, наверно. Черт, посмотри, через что мы только что прошли, а Рундберг - маленький городишко. В том числе и поэтому я переехал сюда - чтобы сбежать
– Понимаю.
– Надеюсь.
– Нет, честно.
– Блейк почувствовал действие виски. В голове появилась легкость, а язык развязался.
– Помню, когда я учился в средней школе, думал, что самая крепкая вещь на свете это "скунсовая шмаль". Да, мы бухали по выходным, но в основном дули шмаль.
Потом, в один прекрасный день окружные копы привели натасканную на наркоту собаку. Они открыли почти сорок шкафчиков. Я думал, они найдут пару заначек шмали. Нет, они нашли "кислоту", кокс и метамфетамин. Даже немного героина. Это в маленьком городишке в Индиане у какого-то урода нашелся героин!
Эрик пожал плечами, его лицо было скорее веселое, чем озабоченное.
Блейк покачал головой.
– Черт, я наверно, похож сейчас на закомплексованного ботана.
Эрик отмахнулся.
– Не бери в голову. Все равно, вся эта республиканская и демократская хрень - полная чушь. Это всего лишь люди и мир. И все это полетело в тартарары еще задолго до того, как наступил большой кабздец. Думаешь, политические партии еще существуют? Думаешь, еще остались политики? Миром теперь правят мертвые. По крайней мере, они честны в своих желаниях.
– Согласен.
– Блейк протянул свой стакан за добавкой. Эрик плеснул себе и ему.
– Сколько здесь?
– Не знаю точно, - ответил Блейк.
– Думаю, мне все равно.
– Тогда хватит.
– Эрик подхватил оба стакана и встал из-за стола.
– Эй!
– "Эй" оставь для лошадей, амиго. Не стоит нам нажираться.
– Тогда дай мне, - сказал чей-то голос.
Блейк повернулся. В дверях кухни стоял Моррис. Он был немного бледен, но, по крайней мере, стоял на ногах и двигался.
– Будешь?
– спросил Эрик.
– Плечо просто адски болит. Думаю, это поможет лучше, чем аспирин.
– Похоже, ты прав. Повар перелил из одного стакана в другой и протянул Моррису.
– Ваше здоровье, ребята.
– Здоровяк, слегка выдохнув, выпил все залпом.
– Должно помочь.
Блейк наблюдал почти с благоговением. Он считал себя опытным пьяницей, но теперь понял, что ошибался. Он не сомневался, что Моррис и Эрик могли в легкую перепить его.
– Можешь полить мне немного на плечо?
– спросил Моррис Эрика.
– Конечно.
Моррис задрал рубашку и дал повару вылить остатки бурбона на рану. Он едва поморщился от боли. Блейк уже начал думать, что имеет дело со сверхчеловеками.
– Зашивать нужно?
– спросил Эрик.
– Не, - ответил Моррис, опуская рубашку.
– Кровь уже почти не течет, так что не стоит
Эрик в ответ покачал головой. Блейк хотел что-то сказать, но решил, что жест Эрика был более чем красноречив.
Моррис вздохнул. Заправил полы рубашки левой рукой. Правая так и осталась висеть.
– Мы должны посмотреть и понять, насколько глубоко мы в жопе.
Блейк поднялся из-за стола. Его слегка пошатывало, но он сумел сделать первые десять шагов, не споткнувшись. Он почувствовал, что сможет стоять на ногах.
Моррис открыл дверь в гараж и вывел их через нее. Пора понять, насколько все плохо.
9
Крис медленно поднялся по лестнице. Он не хотел шуметь, чтобы другие поняли, куда он направляется. Это их не касается, и ему не особенно хотелось зависать с кем-либо из них в данный момент. Пусть сидят внизу и обсуждают гонки на серийных автомобилях или что там могут обсуждать эти фермеры. Он вполне справится сам.
На втором этаже дома было тихо. Настолько тихо, что его стало клонить ко сну. Из двух открытых окон слева в коридор проникал свет. Справа располагались две открытые двери. Крис посмотрел, как пылинки танцуют в лучах солнечного света. Затхлый запах плесени щекотал нос.
Он не знал, кто жил здесь раньше, но глядя на стены, понял, что хочет это узнать. Почти каждый дюйм коридора был увешан фотографиями в рамках. Те, что ближе к лестнице, были выцветшими черно-белыми и коричневатыми снимками. Постановочные фотографии висели рядом с картинками, вырезанными из газет. Пока он шел по коридору, лица на снимках становились все старше. Появлялись новые люди. Видимо, следующее поколение. Потом и они старели. Любительские снимки вперемешку с профессиональными портретами. Фотографии семейных праздников и школьных спектаклей рассказывали историю владельцев дома.
В конце коридора он нашел фото с окончания школы. Родители сорока с небольшим лет обнимали круглолицую девочку в синей школьной форме и шляпке. Все трое улыбались, как будто это был самый счастливый день в их жизни. Глаза родителей светились гордостью, а дочери - радостью свершения.
Интересно, как давно был сделан этот снимок? За год до конца света? Или за два? Уехала ли их дочь поступать в колледж, когда жмуры повылазили и стали бросаться на людей? Созванивались ли они, пока телефонные линии работали? Может, даже пытались найти друг друга? Может, их дочь укусили у них на глазах, как у него на глазах укусили Даниэль.
Крис отвернулся от снимка.
Ближайшая дверь вела в кабинет. Под толстым слоем пыли стоял давно уснувший компьютер. Стол был завален грудами счетов и писем. Техническое руководство по какой-то бухгалтерской программе было открыто на 237-ой странице.
Он прошелся по ближайшим книжным полкам в поисках какого-нибудь занятного чтива, но практически все они были забиты разными справочниками. Если эти люди и читали что-либо ради удовольствия, то хранили эти книги где-то в другом месте.