Дочь адмирала
Шрифт:
Первым учебным заведением, куда поступил Джек, была частная католическая школа Маунт-Вашингтон неподалеку от Балтиморы в штате Мэриленд, которую держали монахини. Скорее всего, Нэнан выбрала эту школу вовсе не потому, что она была католическая, а лишь по той причине, что она считалась хорошей. При рождении Джексон Роджерс Тэйт был крещен в епископальной церкви. Но после двух или трех лет учебы в школе Маунт- Вашингтон его крестили заново — теперь уже в католическую веру. Эти два крещения мало сказались на нем. Сейчас он объясняет это так: «Я никогда не отличался большой религиозностью. Я искренне верю в Бога, но я не верю, что какая бы то ни было
Следующей школой была Мэни-Скул в Кампбелле, штат Вирджиния, где он проучился до двенадцати лет. После этого Нэнан перевела его в другую частную школу, на сей раз в Булонь-сюр-Мэр во Франции. В четырнадцать лет он вернулся в Штаты и поступил в частную школу филлипс-Брукс в Филадельфии. Там он жил у своей родной матери, миссис Джон Хайнс.
Из Франции Джек привез с собой нечто такое, чему было суждено определить всю его дальнейшую жизнь. Ему случилось увидеть там людей, поднимавшихся с земли в небо на каких-то странных машинах, которые они называли аэропланами. Мальчик был потрясен увиденным. Возможно, сыграло свою роль и подсознательное воспоминание о морских волнах, омывавших Тэйтс-Айленд. Как бы то ни было, в шестнадцать Джек уже твердо знал, что хочет пойти на флот и хочет летать.
Это решение еще более окрепло в последних классах средней школы Уэст-Филадельфия — то была единственная в его жизни государственная школа. Судя по всему, переход в государственную школу был продиктован решением Леолы, а уж потом Нэнан отправила его в Колумбийскую подготовительную школу в Вашингтоне, славившуюся тем, что она направляла своих выпускников в Аннаполис и Уэст-Пойнт.
Джеку исполнилось девятнадцать, когда он получил назначение в Аннаполис — Соединенные Штаты только-только вступили в Первую мировую войну. Молодой, нетерпеливый, полный сил и энергии, он отправляет записку первому после него кандидату на это назначение — им был Джим Нолан, тот самый, который впоследствии будет служить младшим офицером под началом Джека: «Отправляйся в Аннаполис. С этой запиской я передаю тебе свое назначение. А я уезжаю во Францию, сражаться и победить в войне».
Какова была реакция Нэнан, история умалчивает, во всяком случае, Джек был зачислен в военно-морской флот матросом второго класса, начав тем самым свое восхождение по служебной лестнице. И хотя он несколько раз подавал рапорт с просьбой направить его на летные курсы, за время войны перевода в авиацию он так и не дождался. Но во Францию он отплывал уже в чине младшего лейтенанта, а войну заканчивал, работая переводчиком на Мирной конференции.
И если большинство американцев всеми силами рвались домой, то Джек заявил старшим офицерам: «Я бы охотно остался в Европе. Мне тут интересно».
Сознавал он это или нет, но принятое им решение мало чем отличалось от многих других решений, которые принимал в своей дальнейшей жизни Джексон Роджерс Тэйт. Быстрые, четкие, лишенные каких-либо сантиментов. Возможно, все это было заложено в нем с детства, но он научился мыслить самостоятельно, нимало не заботясь о том, чего ждут от него другие. Он не был эгоистом, просто он решал свои проблемы, исходя из того, какими они представлялись ему: правильными или нет.
Нэнан была уже очень стара, мать жила своей жизнью, и вольная жизнь моряка как нельзя более устраивала Джека Тэйта. Только и всего.
Ни разу за всю свою службу на флоте в разных частях света он не задался вопросом, похожа ли жизнь, которую он ведет, на ту жизнь, которую провел его отец. Подобные мысли
Если у Нэнан и были какие-нибудь далеко идущие планы в отношении ее приемного сына, Джек так никогда о них и не узнал. И слава Богу, ибо Нэнан всегда мечтала, что он будет служить в акционерном обществе, занимающемся, производством скобяных изделий в Тампе, в которое она вложила большие деньги, и со временем возглавит его. В кризисном 1929 году предприятие обанкротилось.
В 1921 году молоденький младший лейтенант получил назначение на эсминец «Бори», который подготавливали к плаванию на верфях Крампа в Филадельфии. На борту «Бори» Джеку предстояло совершить первое свое путешествие в Россию. К тому времени Джек служил на флоте уже более двух лет.
По возвращении на родину в 1921 году он получил предписание о прохождении дальнейшей службы на «Лэнгли», «Лэнгли», в прошлом угольщик «Юпитер», стал после переоборудования первым авианосцем военно-морского флота США С «Лэнгли» Джек расстался, поступив на летные курсы в Пенсаколе, а закончив их, вернулся на корабль и отправился на нем в Панаму.
На военно-морской и воздушной базе в Панаме он командовал третьей эскадрильей торпедоносцев. Оттуда перешел в первую эскадрилью истребительной авиации, базировавшуюся на борту «Саратоги», а затем был переведен в Пенсаколу командиром учебной эскадрильи.
За годы скитаний он обзавелся женой — Хильдой Эвери, которая родила ему дочь, Жаклин. Хильда повсюду следовала за мужем, терпеливо поджидая его вместе с дочерью, когда он уходил в плаванье. Через пять лет после свадьбы она умерла от гипертонии — Джек был в это время где-то в море. Жаклин вырастила бабушка, мать Хильды, и дочь ушла из его жизни — еще один отголосок детства самого Джека.
Став летчиком-испытателем, Джек быстро завоевал репутацию человека, который может летать на любом самолете. Именно он испытывал первый самолет из когда-либо созданных Роем Груманном. В 1929 году он был участником знаменитого авиационного парада в Кливленде, когда девять одноместных «боингов»-бипланов, летящих в едином строю, выполняли фигуры высшего пилотажа. Будучи в Панаме, Джек на свой страх и риск пролетел вниз головой от Атлантического до Тихого океана, преодолев дистанцию в 46 миль за 12 минут.
В начале 30-х его пригласили на студию «Метро-Голдвин-Майер», где он продемонстрировал серию фигур высшего пилотажа на съемках фильма «Адские водители», сделавшего кинозвездой Кларка Гейбла. Гейбл и Джек стали друзьями. В последующие годы он познакомился и подружился с женой Гейбла Кэрол Ломбард, а также с Люсиль Болл и Дэзи Арнац. И вовсе не потому, что они были кинозвездами. Знаменитости per se [1] ничего для Джека не значили. Просто эти люди ему нравились. В конце концов, за истекшие годы ему случалось встречаться с людьми не менее известными и знаменитыми. Он хорошо знал Говарда Хьюза. Однажды он сопредседательствовал на званом обеде, который они с приятелями-моряками устроили в честь Эйми Семпла Макферсона. А был еще случай, когда он на самолете доставил воскресные газеты на президентскую яхту, улетел, а потом вернулся снова за заработанными им деньгами, которые и получил из рук самого президента Калвина Кулиджа.
1
Сами по себе (лат.)