Дочь алхимика
Шрифт:
Как она и предполагала, повозка стояла с обратной стороны интерната метрах в двадцати от неё. Некто в такой же накидке как у неё, только еще более старомодной и порванной по бокам, сбросил бельевой мешок поверх телеги, затем подтащил к себе тюк и вновь направился назад. Лица его не было видно: незнакомец тоже поднял капюшон вверх. Через мгновение он уже исчез внутри монастыря.
Аура знала, что в интернате не стирали белье, постели и скатерти, поэтому телега, груженная грязным бельем, не была таким уж из ряда вон выходящим событием. А учитывая огромное расстояние между
Вопреки голосу разума, Аура выскочила из-за сарая и стрелой бросилась через открытую площадку к телеге. Это был её шанс, первый за четыре месяца, и этот шанс нужно не упустить. Вспомнив про Козиму, она на мгновение почувствовала угрызения совести, и не только из-за накидки, а, прежде всего, потому, что оставила её одну. Но она успокоила себя тем, что ни у кого кроме неё не было более настоятельной необходимости вернуться домой.
Девушка перелезла через борт телеги и отодвинула в сторону один из бельевых мешков. В темноте накидка была примерно того же цвета, что и мешки. Забившись как можно глубже между мягкими тюками, она свернулась в позе зародыша, и натянула на себя сверху два мешка. Она надеялась, что во тьме никто не заметит разницы.
Сзади донесся приглушенный шепот, затем дверь закрылась. Шаги, шаркая, приблизились к телеге. Аура закрыла себе весь обзор мешками, оставалось только прислушиваться. Страх холодной рукой сжимал ей горло, при каждом вдохе ей казалось, что грудь вот-вот разорвется, она не решалась дышать, и даже думать ей становилось все труднее. Единственное, что она ощущала, — ужас, ужас, постепенно переходящий в панику.
Телега накренилась, когда неизвестный уселся на неё и хлестнул лошадь вожжами по спине. Послышалось тихое ржание, и повозка тронулась в путь. Аура все еще не могла поверить в случившееся: неужели ей удалось сбежать, неужели ей удалось покинуть интернат и его ужасную директрису?!
Она ждала, что колеса повозки начнут грохотать по главной дороге из бревен, но никакого грохота не было слышно. «Конечно же, — осенило ее, — ведь от него проснется весь интернат!» Телега поехала по другому пути, наверное, напрямик через парк.
Не в силах более терпеть, Аура решила выглянуть наружу. Медленно высвободив правую руку, она проделала крошечное отверстие между двумя мешками, скрывающими её лицо. Но все, что она смогла увидеть, был деревянный край повозки и неясные очертания деревьев в лунном свете.
Прошло немного времени, и повозка остановилась. Возница прошептал что-то шипящим голосом и ему кто-то ответил. Второй голос без сомнения принадлежал Мареку, служителю из монастыря. Через несколько мгновений послышался скрип, это открылись главные ворота парка. Когда повозка проезжала мимо, Аура взглянула на осунувшееся лицо Марека и вдруг поняла, что он смотрит, впившись в неё глазами! Но они проехали, а старик не поднял тревогу. Скрип раздался еще раз, когда за повозкой закрылись ворота.
Получилось! Но радоваться было все же еще рано, оставался страх, что её заметят, даже если она и покинула территорию монастыря святого Иакова.
Дорога
И все же через некоторое время девушкой овладела смертельная усталость: глаза так и слипались, и она подумала, что смотреть здесь все равно не на что, вокруг сплошные ели да лужайки под ледяным покровом ночного неба. И Аура медленно закрыла глаза — только немного отдохнуть, только немного расслабиться.
Её разбудила особенно глубокая выбоина на дороге, и паника мгновенно набросилась на неё, как хищная птица на свою добычу.
Как долго она проспала? Несколько минут или несколько часов? Она хотела было вскочить, понять, где находится, но в последний момент голос разума взял верх, и девушка осталась лежать, свернувшись калачиком на дне телеги. Аура несколько раз моргнула, чтобы окончательно прогнать сон, и попыталась узнать хоть что-нибудь на обочине дороги. Далеко ли еще до Цюриха? Приближались ли они уже к городу? Может, они хотя бы уже в долине?
Вдруг она что-то заметила и содрогнулась от ужаса.
Телега ехала вверх по горе!
Да, дорога в самом деле вела наверх, еще выше, в горы.
Но ведь там наверху не было ничего, ни одной деревни, даже ни одной постройки, и, конечно же, никаких прачечных. Так куда же они ехали?
Она еще раз ощупала соседние мешки. Её рука затекла, и потребовалось несколько минут, прежде чем она смогла что-то почувствовать. Содержимое мешков было мягким: это действительно было белье. «По крайней мере, не трупы», — подумала Аура.
А что если взять и спрыгнуть с телеги, самой спуститься с гор, подальше от этой повозки и этого неприятного кучера? Но затем она вспомнила жуткие истории о заблудившихся девочках, и перспектива, что её, изможденную, обнаружат какие-то дровосеки, никак не прельщала её. С тем же успехом она может остаться лежать здесь и дождаться, куда они приедут. А там, глядишь, найдется кто-то, кто довезет её до города.
«Но у тебя даже нет денег, — заговорило в ней сомнение. — И с какой стати кто-то должен везти тебя в город? Вернут в интернат, и дело с концом».
Она готова была разреветься от гнева и собственной беспомощности, но все же справилась со своим отчаянием. Тут нужно хорошенько все взвесить. Она уже не маленькая девочка, которая не знает, что делать без посторонней помощи, и не сахарная куколка, которых в интернате были десятки. Нет, она уже достаточно взрослая, чтобы принять самостоятельное решение. Главное сейчас — сохранять спокойствие и выжидать.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они проехали ельник. Выглянув за край телеги, Аура увидела раскинувшуюся вдали альпийскую лужайку. Луна все еще светила на небе и покрывала высокую траву молочной пеленой, казалось, что лунный свет отобрал у природы все краски за исключением серого цвета.