Дочь двух миров. Испытание
Шрифт:
А вот во второй, плоской и с ключиком на цепочке, который я немедленно повесила на шею, хранилось целое сокровище, по здешним меркам: десяток плотных, резных листьев с синих дубов. В детстве, когда мы играли с дедом в страну синих дубов, он рассказывал, что их листья – это денежки сказочного народа, и мы с ним рвали листики обычных кленов и тополей и расплачивались за конфеты и мороженое.
И только перед тем как отправить меня сюда, объясняя местные правила, дед признался, что и в этом не солгал. Синие дубы настолько редки, что их листья очень ценны и ими расплачиваются как золотыми слитками.
Хотя вряд ли шеосса не догадывалась, на что, если потребуется, потрачу все ее дары, не задумываясь ни на миг.
– Госпожа! – без стука влетела в комнату вчерашняя служанка. – Повозка прибыла!
– Сейчас иду, – отозвалась я, запирая сундучок, и вдруг вспомнила про провожающих. – Спроси моих спутников, они перекусить не хотят?
– Не хотят, – как-то кисло скривилась женщина. – Они ждут.
Ну, ей виднее, настаивать не стану. Слишком многое в этом мире оказалось не так, как я представляла там, в доме деда. Сложнее, непонятнее и намного серьезнее. Но винить Беса не за что. Он очень хорошо знает мой характер и вряд ли уговорил бы на эту авантюру с переходом, начни объяснять тонкости и особенности местных взаимоотношений.
Повозка, стоявшая возле крыльца, походила на внушительный, темный, горбатый ящик, зажатый между высокими, почти в мой рост, колесами.
Визуально этот ящик можно разделить на две неравные части. Передняя – покороче, и там на скамье, защищенной козырьком от дождя и ветра, сидело двое крепких мужчин. Задняя, соответственно, длиннее и полностью закрыта, но в дверце, куда мне нужно попасть, имелось небольшое оконце.
– Залезай! – Ловко соскочив с сиденья, ближайший мужчина выдвинул маленькую лесенку в две ступеньки и подал руку. – Я помогу.
Но мне в этот момент больше всего хотелось бежать куда подальше, награждая деда и заодно шеоссу всеми известными непечатными выражениями. За пристрастие к сюрпризам и партизанскую скрытность. Потому что этот сопровождающий был кем угодно, только не человеком.
Если верить изображениям и описаниям из прочитанных мною книг, некто средний между орком и демоном, или даже нагом. Хотя тело и конечности вроде человеческие, если, разумеется, не обращать внимания на витые веревки мышц, бугрящихся под очень смуглой, с прозеленью, кожей, четко расчерченной сеточкой мелких чешуек. Да на двухметровый рост и остренькие бугорки торчащих над висками рожек.
– Госпожа? – чуть нахмурился он, когда я отступила. – Ты же наняла сопровождавших?
– Наняла, – отчаянно вздохнула я. – Но не очень хорошо себе это представляла.
– Разве тебе не доводилось нас встречать? – подозрительно прищурился незнакомец.
– Давно, – сказала правду, припомнив одну игру, где были похожие неписи, – и издали.
– Бывает, – мрачновато согласился он. – Так едешь или нет?
– Еду, – вздохнула обреченно, понимая, что иного выбора у меня нет.
Если они сейчас развернутся и уедут, то мне придется самой добираться до города, о котором я ничего не знаю, даже в какой стороне он находится. Нет, Бес нарисовал
– Тогда залезай! – Он бесцеремонно подхватил меня под локоть и как пушинку забросил в повозку.
Хлопнула за спиной дверца, и через секунду повозка резко дернулась, уронив меня на сиденье. Довольно мягкое, к моему счастью.
– Ты его оскорбила, – негромко сообщила сидевшая напротив женщина той же расы.
– Ну, извини, – огрызнулась я, почувствовав по ее тону, что меня ждет отповедь. – Мне жаль, что он не настолько умен, как я думала.
– Ты снова пытаешься нас оскорбить? – Голос спутницы стал еще холоднее.
Да что за напасть с утра! Вот почему Шейна просила помалкивать, но не объяснила точнее причину? Придется выкручиваться, используя опыт переговоров с поставщиками и покупателями.
– И ты туда же, – выдохнула, не пряча огорчения. – Выходит, меня обманули, когда рассказывали, будто вы предпочитаете, когда с вами разговаривают честно и открыто, а не лгут и хитрят.
– Не обманули, – помолчав, буркнула женщина и подозрительно прищурилась: – Но при чем тут мой брат?
– Я сказала ему правду, а ему не понравилось. Получается, он был бы рад, если бы я солгала.
Обиженно поджав губы, отвернулась к окну, всматриваясь в быстро мелькающие мимо темные пятна кустов и деревьев. Пусть подумает, раз не поняла сразу, что на это заявление просто не может быть двух ответов. Даже самые злые и жестокие люди, обманывающие всех и всегда, никогда не скажут, что им нравится, когда лгут им самим.
– Тут можно полежать, – примирительно сообщила она минут через пять.
Покосившись на противоположный диванчик, я обнаружила, что рогатая и чешуйчатая девица уже полулежит на нем с ногами, обутыми в высокие сапожки, подсунув под спину несколько подушек.
– Спасибо за совет, – вежливо поблагодарив в ответ, устроилась так же и тоже не стала снимать мягких туфлей.
Может, это и неправильно, но спрашивать ее о причинах такой предосторожности нет никакого желания.
Сколько именно мы ехали до привала, определить не удалось, не привыкла я обходиться без часов. Вроде довольно долго, судя по тому, как проголодалась. Но с другой стороны, в дороге всегда хочется есть сильнее, потому что все что-то жуют. Жевала и моя спутница, непрерывно грызла какие-то сухарики, но угостить не догадалась. Впрочем, присмотревшись к ней при свете дня, я начала понимать почему. Вряд ли мне понравилось бы ее лакомство.
Хотя я тоже могу, если пожелаю, вытащить из кармана горсть семечек или попкорна. Но вот желать, как все яснее понимаю, не имею права. Неизвестно, есть ли тут нечто подобное. Придется доставать кусок рыхлого, темного хлебца, каким кормили на завтрак в пансионе, а его пока не хотелось.
Когда мы наконец остановились и дверца распахнулась, я спрыгнула с лесенки первой и огляделась. Повозка стояла возле дома, над дверями которого висела вывеска «кафе», хотя я подозревала, что перевод довольно свободный. Но именно так мне когда-то перевел Бес, показывая рисунки, подписанные им на сказочном языке.