Дочь двух миров. Испытание
Шрифт:
– Эй ты, нахал! – возмутилась я. – А ну, пошел вон!
Но он даже ухом не повел, подхватил меня легко, как ребенка, и отсадил в сторонку. А сам повернулся спиной и принялся копаться в моем гнезде. Я попыталась схватить дубинку и припугнуть захватчика, хотя уже сообразила, что глупо драться с ним всерьез. С такой силищей и ловкостью он просто раздавит меня, как букашку.
И обмерла от неожиданного жуткого открытия – мои конечности отказывались меня слушаться. Не шевелились ни руки, ни ноги, да и голова поворачивалась с трудом. И даже язык стал чужим, оставалось только сидеть и смотреть на
А ведь дед сто раз повторил одно и то же:
– Только не спеши, Варя, потерпи пару дней! Спрячься подальше, чтоб никого не встретить, и спи, все остальное потом.
Я и спряталась… в самом неудачном месте, как выяснилось.
Зеленый очень ловко отгреб листья от развилки корней, выкопал ямку и достал какой-то очень грязный предмет. Вроде горшочка или круглой шкатулки. Поддел пальцем крышечку и плюнул внутрь. Быстрой искрой блеснула зелененькая штучка, похожая на льдинку, получше рассмотреть не удалось, и крышка сразу же захлопнулась. Горшок вернулся на место, земля тоже, а следом мой враг отправил туда и листья, сложив плотной кучкой, как две капли воды похожей на ту, какой она была до моего прихода.
Впрочем, к этому моменту я уже с ужасающей ясностью понимала, что умудрилась сделать все мыслимые ошибки. И вовсе не я тут шеосс, а вот этот невозмутимый зеленый зверь.
Он знал это с самого начала и разыграл меня, как маленького ребенка, наслаждаясь неожиданным развлечением. А теперь связал непонятной силой и явно имеет на меня свои планы, помешать которым я не могу, хотя и желаю всей душой.
Закончив маскировку своего нищенского клада, шеосс как-то подозрительно оглянулся, посомневался, затем, явно приняв решение, жестом фокусника вытащил откуда-то пучок зеленых лиан и ловко обмотал меня ими.
Ну вот и стало окончательно ясно, кто я для этого монстра.
Добыча. Причем легкая, сама пришла, сама наживку взяла, еще и дров на зиму принесла. И сейчас меня или просто съедят, или засушат на черный день, а дед напрасно будет ждать в условленное время портал, который я должна была выпросить для него у совета магов. И год, и два, и три… так как знает: я о нем никогда не забуду и никогда не брошу, как он не бросил меня когда-то в пропасти, а потом в приюте.
Просто решит, что не все получилось сразу.
Слезы катились уже потоком, в горле набух комок, а в носу хлюпало, когда ловко вскарабкавшийся по стволу шеосс начал подтягивать меня к себе, как рыбу из речки.
Мимо мелькали ветви и сучки, то бедро, то плечо ощутимо задевали ствол, и я, может, порадовалась бы, что уже покрыта шерстью, но думать о такой мелочи сейчас просто не могла. Меня переполняли горькая обида и тягучий, как смола, страх, перед которым отступили остальные чувства. И все, на что я еще была способна, – это зажмурить глаза и зло шипеть сквозь зубы, в очередной раз получая тычок от синего дуба.
Шеосс наконец подтянул меня к себе, сунул под мышку, как щенка, и куда-то поволок. Всего несколько секунд, но каждая оказалась для меня пыткой. А я еще считала, что нет ничего страшнее, чем входить в портал, когда не уверен,
Нет, попасть в жилище шеосса, которому я так беспечно угрожала палкой, намного страшнее. И где была моя интуиция, почему я не схватила свою дубину, не раскланялась с зеленым монстром и не сбежала, как заяц от волка? Вообразила себя магиней… три ха-ха. Магии так и не увидела, а жизнь уже тю-тю. Я снова всхлипнула и еще крепче сжала веки, предпочитая не видеть, как меня начнут есть.
Но монстр меня вдруг уронил. Сердце на миг остановилось, рот открылся в безмолвном крике, и тут же от удара легонько лязгнули зубы. Хотя пол был не очень твердым и я почти не ушиблась – упорно лежала не шевелясь и не открывая глаз. И вскоре почувствовала, как лапы шеосса крутят мое тело, снимая лианы. Затем он посадил меня, прислонив к чему-то спиной, и исчез.
Несколько минут, тянувшихся бесконечно, как вечность, я терпела, потом не выдержала и приоткрыла один глаз. Огляделась и распахнула второй. Я сидела у стенки сплетенного из ветвей шалаша, устланного сухим мхом и мелкой травкой, а шеосса нигде не было. Мелькнула мысль попытаться сбежать – и тут же растаяла. Руками я уже могла немного двигать, но ноги до сих пор оставались парализованными.
Внезапно ветви в дальнем от меня углу раздвинулись, и в щель протиснулся шеосс. В лапах он держал две деревянные посудины, больше всего похожие формой и размером на ведерки, в каких продается квашеная капуста. Одну он протянул мне, вторую примостил на крохотную кривенькую полочку.
Я демонстративно спрятала руки за спину, и близко не собираясь ничего брать у этого гада. Хватило одного раза, второй не попадусь.
– Ешь, – внезапно хрипловато буркнул он.
Его неожиданная разговорчивость меня ничуть не удивила и не обрадовала, лишь острее кольнула сердце горечь разочарования. Глупо ждать чего-то доброго от разумного существа, которое обращается с беззащитной незнакомкой как с рабом или вещью.
– Да пошел ты… – вырвалось само, ну а потом я уже добавила от души: –…со своими подачками, подлый гад! Сволочь, садист, живодер недобитый!
В сердцах я забыла, где нахожусь, и крыла его по-русски, спеша выплеснуть всю свою ненависть. Наверняка он это чувствовал, хотя и не понимал, но отвечать не собирался. Поставил посудину неподалеку от меня и сел у противоположной стенки, изредка поглядывая в мою сторону желто-зелеными глазками, в глубине которых светилось откровенное презрение.
И вот оно было самым неуместным в этом месте и этой ситуации, хотя я не сразу это заметила.
Некоторое время тишину странного жилища нарушало лишь шуршание ветвей от ветра, потом шеосс взял свою чашку и начал есть. Судя по всему, там было что-то молочное, сметана или простокваша: на морде монстра, поразительно похожей на человечье лицо, остались белые капли. Он вытер их какой-то серой тряпкой, отставил пустую чашу и, покопавшись в подстилке, достал плоскую деревянную шкатулку.
Я настороженно следила за каждым его движением, ноги постепенно оживали, и вместе с ними возрождалась надежда на спасение. Смешно ведь не попытаться сбежать, если это единственный шанс выжить самой и спасти деда.