Дочь дьявола
Шрифт:
— Отвратительно, — прошипела она наконец. — И голос у тебя скрипит как несмазанная дверь!
— Может, повторить еще раз? Я давно не упражнялся, — пояснил Адам и, услышав, как охнула девушка, снова загорланил. Но, заподозрив что-то неладное, смахнул с глаз мыльную пену. Рейна была уже у двери.
— Если ты выйдешь из каюты, — свирепо пригрозил он, — обещаю, что неделю не сможешь сидеть!
Худенькие плечи обреченно опустились. В этот момент на Адама нахлынуло некое подобие жалости, но он решительно подавил желание приласкать девушку. Безмозглая дурочка! Ему
Адам рассерженно схватил полотенце и начал энергично растираться. Он как раз успел натянуть чистую одежду, когда Беньон принес ужин. К счастью, еды хватало — порции жареного цыпленка, вареного картофеля и зеленого горошка были весьма велики.
— Если будешь так неумеренно поглощать вино, тебе станет плохо, — предупредил Адам, увидев, как Рейна в два глотка осушила третий бокал. Девушка поспешно отставила графин.
— Адам, — прошептала она немного погодя, — я знаю, ты сердишься на меня, но…
— Это слишком мягко сказано, мадам!
— Но я не могла оставаться в Неаполе, притворяясь перед родителями, будто твоя судьба мне безразлична, и знать, что не сумею вовремя тебя защитить!
— Защитить?! Господи Боже, Рейна, ты собираешься меня защищать?!
Рейна гордо вскинула голову:
— А кто, по-твоему, удержит тебя от какой-нибудь типично мужской глупости, и…
— На этот счет мы с тобой придерживаемся разных мнений!
— …и если ты перестанешь то и дело перебивать меня…
— Вы сами дали мне право, мадам, делать с вами все, что я захочу, черт возьми!
— …и прекратишь меня запугивать, мы могли бы…
— Тебе повезло. Я слышу шаги Беньона.
Камердинер в полном молчании убирал посуду, украдкой переводя взгляд с угрюмого лица хозяина на пунцовое личико молодой дамы.
— Похоже, вечер будет чудесным, — наконец осмелился выговорить он, пристально изучая цыплячьи кости.
Адам с шумом отодвинул стул и встал.
— Пойду подышу свежим воздухом. Мадам, вы останетесь здесь. Я достаточно ясно выразился?
Рейна, избегая его взгляда, кивнула.
— Сейчас принесу вам чистой воды, мисс, — пообещал Беньон, когда Адам выскочил из каюты. — Если хотите, я вытряхну и почищу вашу одежду.
— Спасибо, Беньон.
Рейна торопливо умылась, краешком глаза посматривая на дверь. Оставалось только надеть одну из батистовых рубашек Адама. Стащив с узкого топчана одеяло, она улеглась на пол, укрылась с головой и принялась ждать.
Во всяком случае, он не побил ее и не велел капитану возвращаться в Неаполь! При мысли о родителях угрызения совести вернулись с новой силой. Горькая слезинка поползла по ее щеке. Простят ли они ее когда-нибудь? А Адам? Отважная Арабелла, не раздумывая, поступила бы точно так же. Ну что же, и Рейна не станет пресмыкаться перед Адамом и молить о жалости. Неужели он хочет, чтобы его жена, в отличие от сестры, была послушной и покорной?
В
— Отправляйся ко всем чертям, Адам Уэллз! Но Адам лишь невозмутимо поднял густую бровь.
— Я, мадам? Уверяю вас, такие, как я, дьяволу ни к чему! Вероятно, он предпочитает упрямых молодых девчонок, у которых волос долог, да ум короток!
Однако он не мог не признаться себе, что сходит с ума по этим мягким волнистым локонам, водопадом обрамлявшим нежное личико.
— Что ты делаешь на полу? — внезапно спросил он так грубо, что Рейна удивленно моргнула.
— А где мне еще быть? — осведомилась она в свою очередь, бессознательно прижимая к себе одеяло.
— Прежде всего, мне следует задать тебе трепку!
— Не посмеешь!
Вместо ответа Адам шагнул к ней, нагнулся и рывком поднял на ноги, Рейна попробовала вырваться, но он подтащил ее к топчану и швырнул себе на колени. Рубашка задралась, обнажая белые бедра.
— Рейна, — процедил Адам сквозь стиснутые зубы, — твой поступок — непростительная глупость, и я ждал, пока мой гнев немного остынет, прежде чем примерно наказать тебя. Богу одному известно, что приходится терпеть Арабелле, а я должен думать, как поступить с тобой. Я не смогу оставить тебя ни в одном порту, это слишком опасно! И ты, моя девочка, запомни — впредь не пытайся ослушаться меня!
Он с силой опустил ладонь на округлые ягодицы.
— Поняла?
— Ты… ублюдок!
Последовал второй удар, и из глаз Рейны покатились слезы. Она дернулась, но Адам лишь крепче прижал ее к себе.
— Ты меня поняла? — повторил он, награждая ее третьим шлепком.
— Я буду поступать так, как считаю нужным, — приглушенно всхлипнула Рейна.
Адам снова поднял руку, но замер, глядя на красные отпечатки, оставшиеся на тонкой коже. Он нежно погладил ее соблазнительные округлости, чтобы облегчить боль. Рейна лежала неподвижно. Адам осторожно перевернул ее и сжал в объятиях.
— Я люблю тебя, — шептал он, целуя ее в висок. — Но снова накажу, если ты еще раз сотворишь такую глупость!
— А что, если ты сотворишь какую-нибудь глупость?
— Твой острый язычок уже будет достаточным наказанием!
— Сомневаюсь, — пробормотала Рейна.
— Как твоя попка? — осведомился он, положив ладонь на ее обнаженное бедро.
— Горит! И больно!
— Ну что же, буду счастлив предложить лекарство. Он развязал тесемки рубашки и поднял ее над головой Рейны. Девушка почувствовала, как напрягаются соски под его взглядом, и снова покраснела.
— А мне показалось, ты считаешь, будто я нуждаюсь в совершенствовании, — пролепетала она, задыхаясь. Адам положил ее голову себе на руки и, едва касаясь, провел кончиками пальцев по животу.
— Возможно, я был слишком поспешен в своих суждениях.
Адам сжал поросший каштановыми волосами холмик; пальцы скользнули во влажное тепло. Рейна застонала, но их губы слились, и она выгнулась навстречу его прикосновениям.
— Мне придется драться с каждым из твоих проклятых братьев, — улыбнулся он.