Дочь дыма и костей
Шрифт:
Все ее считали красавицей, хотя она прилагала минимум усилий для поддержания своей красоты, волосы стригла коротко, не красилась и не надевала украшений. Все это не имело значения. Красоту невозможно не заметить.
Тьяго заметил.
Мадригал пряталась, хотя стала бы отрицать, если бы ее в этом уличили. Она вытянулась на спине на крыше северных казарм, распластав крылья по бокам, будто упала с неба. Или нет, упасть с неба ей помешали бы стальные прутья. Она была внутри Клетки.
Жизнь в городе била ключом — кругом приготовления, сумасшедший ажиотаж.
А тут еще и луна. Хотя вовсю светило солнце — день был в самом разгаре, — Нитид уже выплыла на небо, словно Мадригал в самом деле нуждалась в знаке. Среди Киринов ходило поверье: если Нитид — яркая луна, старшая из сестер, — восходит раньше срока, значит, что-то случится. В этот вечер нечто непременно должно было произойти, только Мадригал пока не знала, что именно.
Все зависело только от нее. Непринятое решение напрягало, как туго натянутый лук.
Тень, поднятый крыльями ветер — и Чиро, ее сестра, приземлилась рядом.
— Вот где ты прячешься!
— Я не прячусь… — попробовала возразить Мадригал, но Чиро не слушала.
— Поднимайся! — Она попинала ногой по копытам Мадригал. — Вставай, вставай, вставай! Идем к купальням.
— К купальням? Зачем? — Мадригал обнюхала себя. — По-моему, от меня не пахнет.
— Может и нет, но между сияющей чистотойи отсутствием запахаогромная разница.
У Чиро, как и у Мадригал, были крылья летучей мыши; в отличие от Мадригал, она относилась к виду тварей — с головой шакала. Они не были сестрами по крови. Мадригал осиротела, когда в ее племя явился враг, чтобы закабалить его. Выжившие пришли в Лораменди — горстка старцев и несколько малышей, которым удалось спрятаться в пещерах, и среди них семилетняя Мадригал. Ее не захватили только потому, что она ушла из дому: гуляла в горах, собирая сброшенные шкурки духов воздуха в покинутых ими гнездах, а когда вернулась, то обнаружила лишь руины и трупы. Родители ее не погибли, их увели в рабство. Долгое время она мечтала, что отыщет их и освободит, но огромная Империя словно проглатывала своих рабов, и с каждым годом ей становилось все труднее осуществить свою мечту.
В Лораменди ее отдали на воспитание в семью Чиро, выходцев из пустынного племени Саб, главным образом потому, что у всех ее членов были крылья и они могли угнаться за Мадригал. Они росли вместе с Чиро как настоящие сестры.
Чиро, с кошачьими ногами — а если точнее, с ногами степной рыси, — присела рядом в позе сфинкса.
— Для бала, — произнесла она, — тебе, надеюсь, потребуется сияющая чистота.
Мадригал вздохнула.
— Для бала…
— Не притворяйся, ты не забыла, —
Она, конечно, была права. Мадригал не забыла. Разве об этом забудешь?
— Вставай. — Чиро вновь попинала по ее ногам. — Поднимайся.
— Прекрати, — брыкнув ногой в ответ, пробормотала Мадригал.
— Платье и маску ты хотя бы приготовила? — не унималась Чиро.
— Когда мне их готовить? Я вернулась из Эзерета только…
— Неделю назад. Прошло уже столько времени. Честное слово, Мад, ведь это не простой бал.
«Вот именно», — подумала Мадригал. Иначе она не пряталась бы на крыше, пытаясь сбежать от тяжелых мыслей, заставляющих сердце метаться как мышь-скорпион. Она бы сейчас радостно готовилась к величайшему в году празднику — дню рождения Воителя.
— На тебя будет смотреть Тьяго, — сказала Чиро, словно Мадригал могла об этом забыть.
— Имеешь в виду, смотреть алчущим взором?
Разглядывать, облизываться и ждать знака.
— Ты этого заслуживаешь. Брось, это же сам Тьяго! Не верю, что тебя это не волнует.
В самом деле? Генерал Тьяго, Белый Волк, обладающий силой самой природы, гениальный и беспощадный, гроза ангелов, творец фантастических побед. Помимо всего прочего, он был красив, и мысли о нем всегда волновали Мадригал, хотя она не могла точно определить, что чувствовала: возбуждение или страх. Он уже объявил, что вновь готов жениться и оказывает предпочтение ей. От его внимания становилось тепло, хотелось кокетничать, уступать, совершать нелогичные поступки. И в то же время упорствовать, бороться с его подавляющим присутствием, чтобы не утратить себя в его величественной, всепоглощающей тени.
Принять его ухаживания или нет — выбор за ней. Не романтично, но голову кружило.
Тьяго обладал огромной силой и идеальным телосложением. Он принадлежал к человеческому виду, однако у колен его ноги переходили не в антилопьи, как у нее, а в мощные волчьи лапы, покрытые белой шелковой шерстью. Несмотря на юное лицо, волосы на голове тоже были белые и шелковистые, а однажды Мадригал через щель в походной палатке увидела его грудь — и на ней росла белая шерсть.
Она проходила мимо, когда из палатки выскочил секретарь, и она увидела генерала, облачающегося в доспехи. Окруженный свитой, он вытянул руки, чтобы надеть кожаный нагрудник. Великолепный мужской торс клином сужался к стройным бедрам, брюки облегали его ниже безупречного рельефа брюшного пресса. Всего лишь мимолетный взгляд — и образ навсегда отпечатался в памяти Мадригал. При мысли о нем ее охватывал едва уловимый трепет.
— Ну, может, и волнует немножко, — призналась она.
Чиро хихикнула. В смешке прозвучала фальшь, и Мадригал с болью в сердце подумала, что сестра ревнует. Честь стать избранницей Тьяго делала ее уязвимой. Он мог овладеть всем, что пожелает, и он пожелал ее.
Но нужен ли он ей? Если да, все было бы просто. Разве не сидела бы она уже в купальне, не благоухала бы духами, не смазывала кожу маслами и не грезила о его объятиях? По телу пробежала легкая дрожь. Мадригал решила, что это нервы.