Дочь Эфира
Шрифт:
***
Дорога домой выдалась тяжелой, я никак не могла успокоить внутренний голос. Он разрывал меня изнутри, говоря, что не надо никуда ехать. Он говорил: «останься, будь с братом, ты нужна ему больше».
Дома я была в одиннадцатом часу. Артема опять не было дома. Решила, дождусь его. Пошла на кухню, заварила чаю и еще несколько раз перечитала письмо. Страшно. Это новый мир для меня, может именно по этому, что-то внутри меня сопротивляется.
Глава 4.
«самые важные слова мы произносим молча».
П.Коэльо
Утро. Снова будильник.
Посидев пару минут на кровати, словно зомби я размышляла: много ли мне надо, что бы быть счастливой? Нет, ну, правда. Парень? Работа? Дети? Деньги? А что в конце? Я умру, и меня будут лишь вспоминать, и то, только близкие родственники. В этот момент хотелось плюнуть на все и идти вершить дела: ездить по миру, открывать города, заглядывать в глаза опастности, плясать румбу, да все что угодно, лишь бы не сидеть в этих порабощающих офисах, заполнять бумаги и носить кофе начальнику. Но нет, я раб современного мира, как и многие другие.
Еще пару минут спустя меня, наконец, озарило, что Тёма ждет внизу. С неким отсутствием бодрости и настроения пошагала вниз.
На столе завтрак, на холодильнике записка: «Приятного аппетита. Ушел в магазин, приду через час». Втрое «Я» в шоке и приняло поражение, соглашаясь с тем, что Артёма можно оставить одного.
К моменту как я доела, Артём пришел домой. Помогла разложить еду в холодильнике, поговорили о том, о сём, ведь я провожу с ним последние дни.
После семейных посиделок, вернулась в комнату собирать вещи. Взяла не много: строгий костюм, грубой вязки тунику, любимые черные туфли на высоком каблуке, и кеды. Решила, что полечу в джинсах с порванными коленями и в новенькой рубашке цвета фуксия, у которой просвечивало все, от груди до горла. С чистой душой застегнула чемодан, села на него и в уме начала вспоминать все взяла или нет. Взяла все. Время близится к обеду, а это значит, что скоро подъедет Ева. Они с Артёмом так просили проводить, словно я собралась в последний путь. Но все же было очень приятно.
***
В окнах проезжающей машины мелькали люди, дома, дороги, памятники, фонтаны. Странно признавать, но я уже скучаю по этому городу. А ведь буквально, пару месяцев назад я бы и не подумала, что способна тосковать по этим улицам. Но часть, меня словно рвала и метала, она настаивала на том, что я больше никогда не увижу ни брата, ни Еву, ни этих закованных в цепи принужденности людей.
Наверное, глупо думать, что этот город будет так же скучать по мне, но для себя я решила. Я вернусь сюда. Рано или поздно…
***
Вот он, тот самый момент: я в слезах, стою и рассказываю Тёме об оплате коммунальных услуг, рядом Ева с красным носом, стеклянными глазами, держит меня за руку, и лишь Артем кажется таким адекватным.
– Я люблю тебя, веди себя хорошо, Ева присмотрит за тобой.
– Марго, я не маленький, справлюсь.
Брат взял меня за голову, притянул к себе и поцеловал в макушку. Мой маленький, взрослый мужчина.
– Рейс 218 объявляет посадку. Пассажиры пройдите службу досмотра и предъявите документы.
– Мой,- слезы подступили, ком в горле и вот, я ничего не могу сказать. А столько всего крутиться в голове. Я столько всего должна сказать ему - как люблю его, что дороже него у меня никого нет, что я готова все отдать, чтобы мы никогда не разлучались - но в данный момент я просто смотрю ему в глаза, и он смотрит в ответ, словно понимает меня.
– Я буду скучать,- Ева.
Ох, Ева. Второй по счету, но не по значению мой человек. Из-за таких глаз есть желание бросить все и остаться.
– Я тоже, Ева. Следите друг за другом. Я люблю вас.
Последние объятья и снова голос диспетчера.
***
Он шел медленно, его походка говорила «я король всего мира. Все принадлежит мне». он высокомерно глядел на всех мимо проходивших, но никто даже самые близкие не знали что сейчас твориться у него внутри. Молодой эльф зашел в комнату. По размерам комната напоминала танцевальный зал. Но в середине этой комнаты стояла огромная кровать, сделанная из золота и парой других драгоценных металлов. Цветные светильники более ярко преподносили цветы и без того многоцветные. Напротив кровати стоял огромный камин.
Парень подошел к зеркалу, висевшему слева от входа. Его янтарно-желтые глаза излучали горе, складывалось ощущение, что он не понимает того, что происходит вокруг.
В его голове крутился лишь один вопрос: «за что?» и никто не мог помочь.
***
Шел второй час полета, а я все еще не избавилась от страха высоты. Жутко. Так же в моей голове моё второе «я» все это время пытается доказать мне что зря я уехала, зря оставила близких. Глупые переживания перебил голос:
– Мисс, яблочный сок, апельсиновый, воды?
Даже в воздухе эта выработанная улыбка.
– Воды, пожалуйста.
Девушка протягивает мне стакан, и самолет резко бросает из стороны в сторону. Сверху выпадают кислородные маски, пилот говорит по громкой связи, в салоне паника. Кажется, мне стало плохо.
Именно в этот момент я задумалась, ведь я не была с братом достаточно времени. Сейчас, именно в этот момент у меня было единственное желание: хочу обнять Артёма, что есть силы, и не отпускать. Жизнь промелькнула перед глазами.
Самолет, кажется, все падал и падал. Лишь на мгновенье я заглянула в иллюминатор, нас словно засасывало огромное цунами.
***
Молодой император сидел посередине огромного стола. Его всегда окружали верные люди, но не все из этих людей по-настоящему борются за империю.
Парень сидел и смотрел в глаза человеку, которого окружающие называли главным советник. Он говорил что-то о вспышке и угрозе, об огромной силе и помощи, которая прибудет в скором времени. Но повелитель не слушал его, ведь несколько часов назад умер его отец, и он остался совсем один.