Дочь генерала
Шрифт:
По рядам прокатился смешок, и кто-то из слушателей сказал, что ради государственного флага он готов поставить пистон почтенной даме-генералу, накинув ей на лицо эту самую «Старую славу».
Потом кто-то спросил:
— "Если уж вошли в непосредственный контакт с вражеским руководителем, почему бы его не прикончить?"
— "В самом деле, почему? — отвечала Энн Кемпбелл. — Оставим в стороне моральные и официальные соображения. Главное в том, что скомпрометированный, напуганный, психически расстроенный вражеский руководитель стоит десяти пехотных дивизий на передовой. Вред, который он нанесет своим войскам, огромный. Мы, военные, должны научиться
Я встал и выключил плейер. Все, что Кемпбелл объясняла, было умно и логично. Свои теоретические посылки она осуществляла на практике. Если верить Кенту, Энн Кемпбелл вела продуманное и подлое психологическое наступление на своего отца. Но может быть, он заслуживает этого? Что говорил Мур о ее неизвестном убийце? Считал, что тот поступает справедливо. Очевидно, и Энн считала, что поступает правильно. Значит, он сделал что-то такое, что заставило ее мстить и в конце концов привело ее к гибели. Что могло заставить дочь так ополчиться на отца? Напрашивался ответ: половое надругательство и кровосмешение.
Именно сексом объясняли психиатры подобные ситуации, с которыми я сталкивался. Но если имело место половое надругательство, единственный надежный свидетель, жертва этого надругательства, был мертв. Конечно, подтвердить или опровергнуть эту версию мог бы генерал Кемпбелл, но даже Пол Бреннер не осмелится коснуться этой темы. Правда, можно провентилировать вопрос окольными путями и, может быть, даже деликатно расспросить миссис Кемпбелл об отношении ее дочери к отцу. Какого черта мне бояться, свои двадцать лет я оттрубил!
Но как говорил Кент, зачем копаться в дерьме, которое не имеет никакого отношения к убийству. Однако кто знает, какое дерьмо имеет к нему отношение, а какое нет?
Итак, действительно ли генерал убил дочь, чтобы прекратить ее безумные выходки или заткнуть ей рот? Или это сделала в силу тех же причин миссис Кемпбелл? И какова в этой грязной истории роль полковника Мура? Чем дольше я копался в дерьме, тем больше учтивых господ и обаятельных дам в Форт-Хадли оказывалось запачканными.
Подошла Синтия и сунула мне в рот кусок пончика. Похоже, мы с ней балансируем на грани чего-то более интимного, нежели общие автомобиль, ванная и пончик. Но если хотите знать правду, в моем возрасте в два часа ночи после напряженного дня мой дружок вряд ли вытянется в струнку.
— Когда закончишь дело, — сказала Синтия, — попроси в прокуратуре, может, тебе отдадут эти видеопленки.
— Лучше попрошу пленки из ее будуара.
— Ты несносен, Пол, это нездоровый интерес.
Я промолчал.
— Знаешь, девчонкой я влюбилась в Джеймса Дина. Допоздна сидела перед теликом, смотрела «Бунт впустую» и «Гиганта», а потом плакала, пока не засыпала.
— Поразительное признание в некрофилии. Ты это к чему?
— Ни к чему, просто так. Послушай последние новости. Полосы от колес на пятом стрельбище оставлены автомобилем Мура. Отпечатки пальцев на его щетке для волос идентичны двум отпечаткам на палаточном коле, шести отпечаткам на джипе и одному отпечатку, обнаруженному в мужской уборной. Там же, в уборной, в рукомойнике на решетке слива, найден еще один волос. Установлено, что он тоже принадлежит Муру. Весь мусорный мешок захватан руками Мура и Энн Кемпбелл, также сапоги, кобура, фуражка. Это значит, что они вместе складывали ее вещи, физические доказательства
— Спасибо.
— Его повесят?
— По-моему, офицеров расстреливают. До разговора с Муром я уточню.
— Дело, выходит, закрыто?
— Узнаю у полковника Мура.
— Если он не признается, ты обратишься в прокуратуру с тем, что у нас набралось?
— Не знаю. Стопроцентной уверенности пока нет.
— У меня тоже, — согласилась Синтия. — Прежде всего меня смущает разнобой во времени появления зажженных фар. Ты это правильно подметил. Мур, разумеется, побывал на месте преступления, но у нас нет доказательств, что именно он задушил ее. Кроме того, нам неизвестны его мотивы, если убийца — он.
— Верно, а без серьезного мотива судьи будут тянуть волынку. Вдобавок существует вероятность несчастного случая.
— Естественно, Мур сошлется на непреднамеренность случившегося — если вообще захочет говорить.
— Он еще приведет в трибунал шайку закомплексованных коллег, которые будут объяснять, что такое сексуальная асфиксия и как Мур переоценил физическое состояние Кемпбелл, когда искусственной стимуляцией доводил ее до оргазма. Судьи, естественно, развесят уши, засомневаются и решат, что имеющиеся улики не доказывают изнасилования. Участники события хотели, мол, как лучше, да дело обернулось худо. Я даже подозреваю, что они не признают факта убийства. Два взрослых человека с обоюдного согласия занимаются своеобразным сексом, и один из них неумышленно причиняет другому смерть. Обвинение в лучшем случае сформулируют как преступную неосторожность.
— Да, половые преступления с трудом поддаются расследованию, — заметила Синтия. — В каждом деле масса привходящих обстоятельств.
А мне вспомнился другой случай, которым занимался мой знакомый. Какому-то мужику по причине непроходимости кишок прописали клизмы. Женщина, приставленная к нему, ввела слишком большую дозу, у того произошло прободение. Потеря крови, заражение и в итоге — смерть. Наши ребята, а также люди из прокуратуры тогда достаточно побегали, но в конце концов решили не возбуждать дела. Медичке, молоденькому лейтенанту, предложили уволиться из армии, а беднягу, пожилого главного сержанта, у которого вся грудь была в медалях, похоронили со всеми воинскими почестями, для пользы дела.
Секс. Девяносто процентов полового влечения идет из головы, и если с головой у тебя не в порядке, то и с сексом тоже не в порядке. Но если вы занимаетесь любовью по обоюдному согласию, то нет факта насилия. Если произошел несчастный случай, то нет и факта убийства. Просто человеку надо лечить голову.
— Мы производим арест? — спросила Синтия.
Я отрицательно покачал головой.
— Я тоже думаю, что целесообразнее выждать.
Я взял телефонную трубку и набрал номер полковника Фаулера. Ответил сонный женский голос. Я назвался и услышал полковника:
— Да, мистер Бреннер?
— Полковник, я подумал, что в настоящий момент нет особой необходимости опечатывать кабинет полковника Мура или изымать оттуда вещи. Мне хотелось, чтобы вы это знали.
— Хорошо, теперь я это знаю.
— Вы просили сообщать вам о предполагаемых арестах. Так вот, я не буду брать его под арест.
— Я не знал, что вы собирались арестовать его, мистер Бреннер. Но если вы снова передумаете, будьте добры, разбудите меня попозже, чтобы я мог вести счет.
— Разумеется, полковник. — Люблю ироничных людей. — И еще я хочу попросить вас никому ни о чем не рассказывать. Это может повредить расследованию.