Дочь Гингемы (иллюстр. М. Мисуно)
Шрифт:
– Смотри у меня! – сурово погрозила ему пальцем Корина.
Наскоро перекусив фруктами, она вместе с Нарком вышла из замка и направилась к дороге из желтого кирпича.
А Людушка еще долго стоял во рву, не решаясь выбраться на сушу. Но к вечеру на него набросилась туча злющих комаров и они стали жалить в нос, щеки, уши, руки, да так больно, что людоед аж завыл.
Он отчаянно замахал руками, пытаясь разогнать кусачих насекомых, но те разозлились еще больше.
Лягушки сидели на листьях кувшинок
– Ква, ква, что же ты не убегаешь? Волшебница Корина и волк давно уже ушли, ква, ква, ква!
Услышав это, Людушка даже заплакал от радости. С воплем он выбрался изо рва и помчался в замок. Комары неслись за ним вслед и жалили во все открытые места, особенно в шею.
Ворвавшись в центральную башню, Людушка с такой силой захлопнул за собой дверь, что она разлетелась в куски. Комары, обрадовавшись, влетели вслед за ним в зал. Тогда людоед рассвирепел, схватил большой нож и стал яростно размахивать им. Конечно же, ни в одного комара он не попал, но от его маханий в зале поднялся сильный ветер. Многие комары, выросшие в теплом болоте, сразу же простудились и стали чихать. «Ж-ж-ж, как бы нам не заболеть г-г-гриппом!» – испугались комары и поспешно улетели назад в лес.
Людушка устало сел на пол и вытер пот с распухшего от укусов лица.
– Ну что за ж-ж-жизнь такая? – всхлипнул он. – И с-с-сеъсть с-с-с-покойно никого теперь нельз-з-зя!
Постепенно Людушка успокоился и побрел в кладовую. Там он чуть-чуть перекусил: съел три больших кремовых торта, корзину пирожков, выпил ведро компота, и закусил его опустевшей корзиной. Больше есть не тянуло, хоть убей.
– Ну вот, и аппетит совсем потерял из-за этой злой-презлой Корины, – расстроился Людушка. – Один вред от этих волшебниц!
Что же делать, как ж-ж-жить дальше? Тьфу, я даже жужжать начал, словно комар! Докатился, нечего сказать…
Роняя крупные, словно яблоки, слезы, Людушка выбрался из подвала, и вяло поплелся к обеденному столу. Он собирался немного подкрепиться после трудного подъема по лестнице. Не глядя, людоед протянул руку, схватил со стола что-то большое и мягкое и сунул в рот.
– Ой-ой-ой! – вдруг заверещало это «что-то» у него в руке.
Людушка вытаращил от испуга глаза. Оказалось, что он держит какое-то странное создание, желтое в синюю полоску. Больше всего оно напоминало кувшин с цыплячьими ножками, паучьими ручками и длинным мохнатым хвостом.
– Это еще что такое? – удивился Людушка. – Такого зверюшку я вроде бы еще не кушал. Кто ты такой? Заяц, что ли? А почему полосатый?
Странный зверюшка забился у него в руке и что-то неразборчиво пропищал.
– Нет, ты не пищи, а скажи человеческим языком, что ты такое, – обеспокоился Людушка. – Меня папашка учил: «Сынок, можно есть все на свете, кроме рваных башмаков и ядовитых грибов». На рваный башмак, ты вроде не похож. Может, ты
Зверек стал показывать тонкими лапками на голову – мол, у меня и рта-то нет, как же отвечать?
Но Людушка оставался непреклонным.
– Ты мне голову не дури, гриб с хвостом! Будто не знаешь, что в Волшебной стране все звери умеют говорить. Если не ответишь, то значит, ты все-таки гриб. Тогда я тебя кушать не стану, а просто возьму да раздавлю ногой.
Странное полосатое создание забилось еще сильнее. Потом из его верхней части вдруг вытянулся трубочкой маленький рот, и Людушка услышал:
– Я… я не умею…. разговаривать!
– Это очень даже странно, – озадаченно почесал затылок Людушка. – Все умеют разговаривать, а ты не умеешь! Но и на гриб, если подумать, ты не больно-то похож… Может, ты какой-нибудь неправильный суслик? Как зовут твою маму, а?
– К-к-корина… – прошепелявил странный зверек.
Людушка даже икнул от неожиданности.
– Ну, и маму ты себе нашел! То-то ты такой уродец… И как же тебя зовут?
– Фи… фи…
– Что за «фи» такое? – нахмурился Людушка.
– Это имя у меня такое, длинное очень, – вздохнуло странное создание. – Не сердись, я ведь только учюсь говорить. Имя у меня длинное-предлинное, и не выговоришь… Фи… Фи… Финтифлюшка, вот!
– Ну и имечко! А папа у тебя есть?
– Нет, – горестно вздохнул уродец. – Мы и маму-то потеряли. Она уехала, а мы за ней побежали, и прибежали сюда. А дальше куда бежать, не знаем.
Людушка озадаченно хмыкнул.
– Вообще-то ваша мама Корина здесь была…
Уродец радостно взвизгнул и протянул к нему лапки.
– Тогда ты наш папа!.. – запищал он. – Папа!..
– Какой я тебе папа? – огрызнулся озадаченный Людушка.
– Папа, папа, папа! – радостно запищал Финтифлюшка. – Ребята, я нашел нашего папу! Мурчик, Красный Шарик, Бурчалка, все сюда!
Из-под стола выскочили множество таких странных созданий, что Людушка даже оторопел. Они стали радостно прыгать вокруг людоеда. Мурчик, мурлыча, ласково потерся головой о его ногу, ну словно котенок. А Красный Шарик от избытка чувств вдруг высоко подпрыгнул и ткнулся круглой головой прямо в живот Людушки. Тот от неожиданности ойкнул и сел на пол. Странные зверюшки сразу же взобрались ему на плечи и стали обнимать его и целовать.
– Так, – сказал Людушка. – Час от часу не легче! То комары на меня налетают и кусают, то теперь эти уродцы обнимают да целуют. Совсем озвереть можно от такой жизни!
Он хотел было проглотить Финтифлюшку, но запах от уродца шел, словно от куска мыла. И потом, странный зверек так преданно глядел на Людушку своими глазами-пуговками, что людоеду совсем расхотелось его есть.
– Ладно, оставайтесь здесь жить, – поразмыслив, разрешил людоед. – Все одно будет веселее! От вашей мамашки Корины я ничего хорошего не получил, одни только расстройства. Может, от вас будет польза?