Дочь игрока

Оуэн Рут

Девушка выглянула из окна. Порыв ветра ударил ей в лицо, но она не почувствовала холода. Рина пристально всматривалась вдаль, однако ничего не могла разглядеть. Тут сверкнула молния, осветившая все вокруг, и девушка увидела Рейвенсхолд.

Замок стоял на краю утеса – такой же мрачный и угрюмый, как побережье, над которым он возвышался. В этом жилище, сложенном из серого камня, не было и намека на утонченность – все прочно, надежно, без затей. Современные архитекторы могли счесть эту суровую простоту уродливой, но Рина увидела в старинном замке прежде всего красоту.

– Он прекрасен, –

выдохнула она в восхищении.

– Там гуляют сквозняки и всегда холодно, как в склепе, – заметила миссис Черри со своей обычной кислой миной. – Да, вы действительно из рода Тревелинов. Только они могут жить в таком ужасном месте. Говорят, это у них в крови.

«В крови», – подумала Рина, чувствуя странную боль в сердце. Она откинулась на набитые конским волосом подушки, закрыла глаза и попыталась представить, что действительно принадлежит к роду, издавна жившему на этой дикой, неприветливой земле.

Неожиданно карету тряхнуло, и она опасно накренилась у самого края дороги. Сабрина вцепилась в дверцу.

– Не бойтесь, – поспешил успокоить девушку поверенный. – Это всего лишь рытвина.

– Никакая не рытвина, – возразила его мать. – Это было предостережение… От призрака.

– Матушка… – с упреком в голосе произнес мистер Черри.

– Говорят, она бродит по холмам Рейвенехолда и по утесам у самого берега. Многие считают, что она хочет отомстить за свою смерть.

Сабрина не верила в привидения, но была заинтригована.

– А что это за призрак?

– Дух леди Изабеллы. Убитой жены лорда Тревелина.

Убитой? Глаза Рины широко раскрылись.

– Но я-то думала, что жена графа умерла от инфлюэнцы.

– Именно от этой болезни и умерла несчастная леди. – Мистер Черри одарил мать взглядом вечного страдальца. – Вы должны понять, мисс Уинтроп… В Корнуолле рассказывают множество историй о призраках, вампирах и прочей нечисти. Все это – часть нашей истории, некоторые из легенд восходят еще к временам римлян. В каждом приличном замке имеются свои привидения, и Рейвенсхолд не исключение. Так что рассказы о смерти жены лорда Тревелина сплошной вымысел. Можете не беспокоиться на этот счет, успокойтесь.

– Она-то, возможно, и успокоится, а вот леди Изабелле приходится несладко, – с мрачным видом проговорила миссис Черри. – Бедняжка вынуждена бродить ночью по утесам и в стонах изливать боль, требуя отмщения. – Она погрозила Сабрине костлявым пальцем. – Если в этих рассказах нет правды, тогда объясните мне: почему леди Изабелла за три дня до смерти была совершенно здорова? И почему гроб на похоронах был закрыт так же крепко, как кошелек скупца? Никто не смог заглянуть туда. А граф ушел от могилы раньше, чем священник дочитал псалом…

– Он был вне себя от горя! – воскликнул мистер Черри. – Мисс Уинтроп, вы услышите еще много историй, связанных с его светлостью. Хотя я и не стану отрицать, что его репутация далеко не безупречна, могу с уверенностью заявить: он был преданным супругом и является примерным отцом.

– Отцом? – Рина вздрогнула. – У графа есть дети?

– Двое. Леди Сара и лорд Дэвид, виконт Свэнси. – Поверенный наклонился и сочувственно похлопал девушку по руке. – Простите меня. Я забыл, что вы

так долго были разлучены с семьей. Вам еще предстоит многое о них узнать.

– Да, очевидно, – пробормотала Рина, снова откидываясь на подушки.

Девушка нервно теребила плетеный золотой шнурок на поясе. Прилорный отец! Квин описывал Черного Графа как монстра, настоящего дьявола. Именно этим она и оправдывала свое согласие пойти на обман и похитить бриллианты. Теперь, когда Рина узнала, что у графа есть дети, он уже не казался ей таким чудовищем, и все виделось в совершенно ином свете.

«Вероятно, именно поэтому Квин не счел нужным упомянуть о существовании младших Тревелинов», – нахмурившись, подумала Сабрина. Она с самого начала знала, что изображать Пруденс будет довольно трудно, но никак не ожидала, что придется столкнуться с призраками и знакомиться с детьми графа.

«Бедняжка вынуждена бродить ночью по утесам…» Рина почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Она взглянула на вздымающиеся за окном скалы, посмотрела на темное штормовое море и подумала: «Интересно, о чем еще предпочел умолчать Квин?»

– Его нет? – переспросил мистер Черри и нахмурился. – Но я ведь писал лорду Тревелину. Несколько раз. Не может быть, чтобы он не получил мои письма.

– Не могу ничего сказать по этому поводу, – проговорил суровый дворецкий с квадратной челюстью, носивший совершенно не подходившее ему имя – Мерримен. [3]

3

Весельчак (англ.).

– Но ведь нашлась его родственница, нашлась через тринадцать лет. Разве лорд не хочет ее увидеть?

Мерримен окинул Сабрину беглым взглядом – будто она не более чем соринка на его черном фраке. Он снова посмотрел на поверенного.

– Его светлость поступает, как ему заблагорассудится. Так было всегда. И так всегда будет. Но вы, наверное, желаете повидать ее светлость? Проводить вас?

– Если это не слишком вас обременит, – ответил мистер Черри.

Рина подумала о том, что Мерримена, судя по всему, обременяло любое действие.

– В таком случае вам придется подождать. Сейчас у нее доктор Уильямс.

– Доктор? – спросил Черри. – Надеюсь, ничего серьезного?

– Все может быть. В любом случае вам придется подождать.

Мерримен пожал плечами и шаркающей походкой побрел через холл. Повернувшись, подал гостям знак следовать за ним. Миссис Черри взяла сына под руку и с упреком посмотрела вслед дворецкому. Она принялась жаловаться на сырость, сквозняки и заявила, что предчувствует свою скорую кончину.

Рина отстала, подавленная суровым величием холла. Высокий сводчатый потолок поддерживали грубо обтесанные балки, между которыми располагались разноцветные гербы. Массивные бронзовые люстры свисали на цепях толщиной с руку Рины; дубовые же стены холла были увешаны мечами, щитами и латами. Рина чувствовала себя так, словно перенеслась во времена легендарного короля Артура – о жизни при его дворе читала ей у камина мать.