Дочь кузнеца
Шрифт:
– Тогда тем более, научи меня!
– Занила поднялась на ноги и встала перед Эзрой.
Та неуверенно оглядела темную ночную залу:
– Здесь и сейчас?
– но вдруг в ее лице что-то неуловимо изменилось, она тряхнула головой и тоже решительно встала.
– Хорошо.
Рабыни остановились посередине залы, как раз на пятне лунного света, проникавшего в одно из окон.
– Правда, я не знаю с чего начать, - проговорила Эзра, внимательно оглядывая свою "ученицу".
– Ты действительно хорошо танцуешь!
Занила
– Я гибкая, поэтому для меня не слишком сложны все эти бесконечные растяжки. Я запомнила все фигуры, которые показала Дарина. Я даже в темп этой дурацкой музыки, кажется, начинаю попадать. Но, видят Боги, я просто не понимаю смысла этого танца!
– А какой вообще смысл в танцах?
– невольно усмехнулась Эзра.
– Не знаю, - Занила неуверенно пожала плечами.
– Может быть, красота. Вообще-то я у тебя как раз и собиралась это выяснить, потому что в твоих танцах как раз есть суть!
– Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, - Эзра задумалась.
– Ты говорила, что вы так танцуете на своем острове, а почему...
– Занила запнулась, пытаясь подобрать слова.
– Когда вы танцуете?
– Да почти каждый вечер!
– воскликнула Эзра.
– Когда погода хорошая, вся деревня собирается в поле, разводят костер, старики или кто слишком устал за день усаживаются в круг, у кого есть музыкальные инструменты, тот играет. А молодежь танцует вокруг костра о том, какой был день, какой улов привезли рыбаки в своих лодках, с какой стороны дул ветер и какого цвета было море...
– Эзра вдруг резко замолчала и прижала ладони к лицу, чтобы скрыть слезы, брызнувшие из глаз.
– Я, кажется, поняла, почему у тебя не получается, - проговорила она, заставив свой голос вновь звучать ровно.
– Дарина может бесконечно рассказывать нам о значении, заложенном в каждую фигуру, но это не имеет никакого смысла: мы не живем здесь!
– Мы лишь разучиваем танцевальные па, - откликнулась Занила.
– Чтобы станцевать о море, нужно видеть, какого цвета оно было на закате. Чтобы рассказать движением об улове, нужно вытянуть сеть своими руками. Чтобы танцевать ветер, нужно чувствовать, как он путается в твоих волосах...
Эзра откинулась назад, прикрыв глаза. Она словно была уже не здесь. Занила прошептала едва слышно, боясь спугнуть начинающееся чудо:
– Покажи!
Эзра вскинула руки, еще больше отклонившись назад, и с места высоко подпрыгнула, поджав ноги, на мгновение словно повиснув в воздухе, раскинув руки в стороны. Приземлилась легко и совершенно бесшумно. И тут же, не давая себе ни секунды остановиться, упала на колени, уронив голову вперед к самому полу, качнулась всем корпусом из стороны в сторону. Потом вдруг резко замерла, остановилась, вскинула голову, и сама поднялась на ноги, взглянула на Занилу:
– Прыжок - это порыв ветра, - заговорила она, объясняя.
– В нем должна быть сила. А когда ты пригибаешься к земле - это трава. Она стелется по ветру, она покоряется ему. Но потом обязательно распрямляется. Если бы я не прекратила танцевать, я бы дальше тоже поднялась. Ты почувствуешь это! Когда знаешь, что именно ты хочешь танцевать, нет необходимости запоминать какую-то строго определенную последовательность па. Сделать по-другому, ошибиться просто невозможно! Попробуй! У тебя длинные волосы, у тебя эта связка должна получиться очень красиво.
Занила улыбнулась,
– Мне нравится, как ты говоришь: я не изображаю ветер или траву, а я - это трава.
– Верно, - улыбка Эзры была словно зеркальным отражением первой улыбки.
– Я не изображаю.
Занила послушно отошла назад, освобождая себе место, словно где-то здесь действительно горел костер, а вокруг сидели люди. Она пыталась представить деревню Эзры, но перед ее глазами вставал отнюдь не остров, продуваемый всеми ветрами, она видела поля, и речку, и крепкие деревянные срубы... Если бы она могла стать птицей, она полетела бы туда над лесом и над рекой, ловящей отражение в серых водах. Стоят ли еще избы, когда-то срубленные на века? Если бы она была птицей, она бы закричала, пронзительно и длинно. Она бы спела тризну по тем, кого не смогла оплакать...
Занила вскинула руки и, со всей силы оттолкнувшись ногами, взвилась в воздух. В самой высшей точке раскинула руки как можно шире, словно и правда пытаясь уцепиться ими за воздух. Волосы хлестнули ее по спине, а затем взметнулись вверх, когда она вновь рухнула на пол. Птицей ей не стать. Может быть, трава примет ее в свои объятья, позволит слиться с землей? Занила упала на колени, до предела наклонившись вперед, плотно прижавшись грудью к ногам. Руки завела за голову, позволив волосам накрыть их, а затем всем корпусом качнулась сначала влево, потом вправо...
– Я что-то делаю не так!
– Занила распрямилась, сев на пятки и откинув волосы с лица, посмотрела на Эзру.
– Что-то не получается! Я чувствую!
– Ты делаешь лишние движения, - проговорила та, внимательно наблюдавшая за Занилой.
– Ты сначала подпрыгиваешь в воздух, потом вскидываешь руки, потом приземляешься, потом встаешь на ноги, потом...
– И это лишние движения?! Мне кажется, я делаю все так же, как ты! Ну, как можно сделать лишнее движение, подпрыгивая?!
– Ветер не делает лишних движений, когда дует, - терпеливо вновь начала объяснять Эзра.
– Трава не делает лишних движений, когда клонится к земле...
– Но я-то не трава и не ветер!
– в отчаянии перебила Занила.
– И даже не птица.
– Ты смерть.
– Что?!
– Я наблюдала, как ты дралась, - торопливо заговорила Эзра, словно пытаясь поймать ускользающую мысль.
– Ты была силой. В твоих глазах была уверенность, и решимость, и... смерть... Я не могу сказать по-другому. И... ты не делала лишних движений!
Занила пожала плечами, с трудом понимая, к чему клонит ее "учительница":
– В драке нельзя делать лишних движений - потеряешь время, и твой противник успеет напасть первым. В драке все движения целесообразны. И не может быть иначе.
– А чем танец хуже?!
Луна почти зашла за здание школы, и серебристо-светлые прямоугольники на полу танцевальной залы превратились в узкие косые полосы. Только вряд ли две рабыни заметили это. Для них этой ночью не существовало ни только времени, не было больше ни школы, ни Догаты, ни всей Салевы. Они танцевали без музыки, но даже этого не замечали. Они летели по воздуху, ловили лицом солнце, а губами соленые океанские брызги или капли чистого дождя над лесом. Ветер запутался в их волосах, заставляя их вскидывать головы, словно диких трепетных птиц.