Дочь леди Чаттерли
Шрифт:
Колин притормозил возле ворот. И тут же на пороге дома появилась Конни. Она бросилась им навстречу, обняла и расцеловала Клэр, увлекла ее в дом. Колин вынул из багажника чемоданы.
Конни смотрела на дочь и улыбалась все шире и шире. Клэр загорела, посвежела. Мать безошибочно увидела на лице дочери то, что хотела увидеть — наконец-то Клэр превратилась в женщину, открывшую для себя радости истинной любви.
— Дорогая, дорогая моя девочка! — шептала Конни, с трудом сдерживая слезы радости.
— Как вы тут, мамочка?
— Замечательно. Ну, а тебя я даже спрашивать не буду — и так все
Клэр залилась счастливым смехом.
— Спасибо тебе за письмо, — сказала она. — Да, я очень счастлива. И этим своим счастьем во многом обязана тебе.
И тут Конни расплакалась. Наконец, наконец они с дочерью стали близкими людьми. А ведь было время, когда они совсем не понимали друг друга. Но это все позади. И, Бог даст, навсегда.
Клэр не собиралась сразу сообщать матери о завещании сэра Клиффорда. Конни знала, что он умер — Клэр позвонила ей сразу после того, как адвокат ознакомил ее с завещанием. Но ей показалось, что теперь она может сказать матери все.
— Мы не приехали на прошлой неделе потому что были на похоронах сэра Клиффорда, — начала Клэр.
Конни кивнула.
— Я так и поняла. Я послала цветы. Родная, очень хорошо, что ты была на его похоронах. Мне кажется, он тебя любил.
— Еще больше, чем можно себе представить, мама. Ведь он сделал меня своей единственной наследницей. Мама, сэр Клиффорд завещал Рагби-холл и все остальное мне.
Конни так и села. Она смотрела на дочь, не в силах вымолвить ни слова.
— Надеюсь, ты не будешь возражать, а? Не думаю, чтобы он хотел причинить этим боль тебе или отцу. Мне кажется, он сделал это еще и потому, что очень проникся идеей Колина превратить Рагби в культурный центр. Ужасно жаль, что он не увидит, как осуществится эта его мечта, но мы с Колином сделаем все так, как хотел сэр Клиффорд.
Конни все еще молчала. В открытое окно доносились голоса приближающихся к дому мужчин.
— Ты хочешь сказать, что вы с Колином собираетесь жить там? — спросила наконец Конни.
— Да! Колин хочет продать наш коттедж и конюшни, и как только он это сделает, мы переедем в Рагби. В то крыло, где жил сэр Клиффорд. Потом мы закажем проект реконструкции второго крыла, которое сейчас занимает Красный Крест. Но я думаю, оно освободится не раньше, чем через год.
Конни мысленно перенеслась в тот большой странный дом, который делила когда-то с Клиффордом Чаттерли. Вспомнила она и маленькую сторожку егеря, которой больше не существовало. Любовь к Оливеру Меллорсу так изменила жизнь бывшей леди Чаттерли.
Не получилось из нее леди Чаттерли. И наследника они с Клиффордом не смогли произвести на свет. Но вот круг замкнулся. Ее дочь от Оливера Меллорса стала наследницей Рагби-холла, того самого поместья, из которого она, леди Чаттерли, бежала сломя голову навстречу своей любви.
— Думаю, ты не станешь возражать, мама, — услышала она голос дочери.
Конни рассмеялась. Громко, безудержно, радостно.
— Клэр, пошли расскажем обо всем отцу! — Она вскочила и бросилась к двери. — Он… он будет так удивлен.
…Несмотря
Я хочу, чтобы мужчины и женщины думали о сексе честно, ясно и до конца. Даже если мы не можем получать от секса полного удовлетворения, давайте, по крайней мере, думать о нем безбоязненно, не оставляя белых пятен. Все эти разговоры о юных девушках, девственности, чистом листе бумаги, на котором еще ничего не написано, просто чепуха. Невинная девушка, не имеющий сексуального опыта юноша пребывают в состоянии мучительного смятения. Они в плену у разъедающих душу эротических чувств и мыслей, которые только с годами обретают гармонию. Годы честных размышлений о сексе, поражений и побед в конце концов приводят к желаемому результату — истинной, прошедшей все испытания чистоте, когда половой акт и представления о нем начинают существовать гармонично, не мешая друг другу.
36
Печатается в сокращении.
В прошлом люди стремились как можно больше набраться сексуального опыта, бездумно предаваясь плотской любви — этому бесконечному, бессмысленному повторению одного и того же. Наш удел — осознать, осмыслить секс. После столетий блуждания с завязанными глазами ум желает знать все до конца. Когда современный человек участвует в половом акте, он зачастую лицедействует, изображает то, чего от него ждут. А он должен вести себя так, как подсказывает интуиция, обогащенная разумом. Наши предшественники так долго и прилежно занимались сексом, ни грамма в нем не смысля, что это занятие стало скучнейшим, механическим, разочаровывающим. И гальванизировать его может только полное его осмысление.
Интеллект не должен отставать от секса, физиологии организма. Наше сексуальное сознание заморочено, мы подавлены унизительным подсознательным страхом, унаследованным, по-видимому, от наших диких предков. В этом отношении наш ум все еще не развит. Пришло время восполнить этот пробел, сбалансировать сознание эротического опыта с самим опытом. Это значит, что мы должны почтительно относиться, к сексу, испытывать благоговейный восторг перед странным поведением плоти. Должны включить в литературный язык «непечатные» слова, поскольку они — неотъемлемая часть наших мыслей и обозначают определенные органы тела и его важнейшие функции. Ощущение непристойности рождается только в том случае, если разум презирает тело и боится его, а тело ненавидит разум и сопротивляется ему.
Пример, иллюстрирующий нынешнюю ситуацию, — история с полковником Баркером. Полковник Баркер оказался женщиной, выдающей себя за мужчину. «Полковник» женился и прожил с женой пять лет во взаимной любви. И бедная жена все пять лет была уверена, что ведет нормальную брачную жизнь, она была счастлива и не сомневалась, что муж у нее, как у всех. Открытие было настоящим ударом для бедняжки. Чудовищная ситуация. Однако найдутся тысячи женщин, которых можно точно так же обмануть, и обман будет длиться годами. В чем же дело? А в том, что они ничего не знают о сексе, никогда серьезно не думали о нем. В любви они — слабоумные идиотки.