Дочь Ленина. Взгляд на историю… (сборник)
Шрифт:
БИЛЛ: Я все-таки хотел бы уточнить насчет вашей дочери. Сейчас уже 11 часов.
«ЛЕНИН»: Да что ж ты такой неспокойный. Придет. Тебе ж сказали… Но Ленина я все-таки сыграл. И не раз. Вот, смотри (он торжественно вынимает огромный альбом и начинает листать его). Теперь отличи на фотах: где я, а где – Ленин? Да ты на меня не смотри, ты в альбом смотри.
БИЛЛ: Ну надо же! Это – настоящий?
«ЛЕНИН» (торжествующе): Это я.
БИЛЛ: А это – вы?
«ЛЕНИН»: Настоящий! А это?
БИЛЛ: Настоящий?
«ЛЕНИН»: Я! Дальше.
БИЛЛ: Вы!
«ЛЕНИН»: Точно. Как узнал?
БИЛЛ:
«ЛЕНИН»: Чего это, ты так взволновался? Дочь, Светанька.
БИЛЛ: Какое хорошее лицо!
«ЛЕНИН»: Работает в ДОСААФе. Помогает старикам-ветеранам.
БИЛЛ: Что ж, самое подходящее занятие для дочки Ленина!
«ЛЕНИН» (возвращаясь к рассказу): И вот в те дни, когда вся страна расцветала торжественными заседаниями…
БИЛЛ (все рассматривая фото): Надо же!
«ЛЕНИН»: Да, отлипни ты от этой фоты, Короче был у нас хороший обычай: ты молодой, не помнишь, конечно. В дни годовщин Октябрьской Революции после торжественного заседания в зале появлялся сам Ильич. Поздравлять трудящихся со своим юбилеем. В городах столичных звали конечно знаменитых артистов. Ну а городкам поплоше тоже хочется живого Ильича. Вот они ко мне и обращались. Таким макаром я с ленинской кепкой всю страну облетел. Перед торжественными заседаниями часто было открытие памятника. И, конечно, я в первом ряду! Помню, в Уссурийске приключилась знаменитая история: там два скульптора памятник Ильичу делали. Один запил – пришлось доделывать другому. И вот сняли покрывало с памятника, я речь поздравительную держу – а за мной Ильич в граните, энергичный такой, в пальто и кепке. А в руке у него… другая кепка. И что интересно – никто не заметил. И я сам не заметил. Я уже улетел в другой город, к другому Ильичу… А в Уссурийске только на третий день какой-то мальчонка к отцу пристал: мол, я тоже хочу ходить с двумя кепками, как дедушка Ленин… Но главная моя радость это когда в городском театре после торжественного заседания стремительной походкой Ильича я входил в зал, шел по проходу. Бурные овации. И в эти минуты я уже не видел зажравшихся райкомовских морд. Передо мной был Смольный в день Октябрьской Революции, актовый зал, горели люстры и товарищ Троцкий объявлял бушующему в восторге залу, этим серым солдатским шинелям: «Среди нас появился прибывший в Смольный товарищ Ленин»… Кричи «ура!»
БИЛЛ: Это вы мне?
«ЛЕНИН»: Кричи «ура».
БИЛЛ: Ура!
«ЛЕНИН» (влезает на стул, кричит): «Революция, о необходимости которой говорили все время большевики, свершилась!» Овация! (БИЛЛ хлопает) Кричи: «Ура!»
БИЛЛ (кричит): УРА!!
Дверь открывается и входит та самая «Инесса».
ИНЕССА: Это что за крик?
«ЛЕНИН» (угодливо): Вот и доченька пришла. А тебя товарищ из города имени меня дожидается.
ИНЕССА (строго): Товарища вижу. Но и тебя вижу – почему-то в усах и бороде?
«ЛЕНИН»(горестно): Нарушил! Нарушил!
ИНЕССА: Приведи себя немедленно в порядок, папа.
«ЛЕНИН»: Доченька, Светанька! Я просто чтобы развлечь немного товарища.
ИНЕССА: Ну какая же я Светанька? Ты же переименовал. Так что, «товарищ из города имени его», я – Инесса. В честь любовницы товарища Ленина Инессы
«ЛЕНИН»: Ну как ты можешь?! Товарищ Арманд – боевой товарищ по партии, недаром я написал ей в письме…
ИНЕССА: Ты еще не отклеил бороду?
«Ленин» понуро покидает комнату.
ИНЕССА: Бывают такие волшебные совпадения… Это может произойти только со мной. Смешно, но у меня уже там мелькнуло…
БИЛЛ: 10 дней я звонил!
ИНЕССА: Да, 10 дней я не подходила к телефону.
БИЛЛ (насмешливо): А я подумал: много работаешь.
ИНЕССА: И это тоже. Я рада, что ты сможешь передать сукиному сыну – я тоже стала сукиной дочерью.
БИЛЛ (вынимает письмо): Мы предполагали, что могут обыскивать на таможне. Так что он написал всего одну фразу (протягивает письмо).
ИНЕССА: По-моему, я уже сказала: не интересует (разрывает письмо).
БИЛЛ: Ничего, я наизусть помню: «Прошу тебя, делай все, как попросит вручатель письма».
ИНЕССА: Надеюсь, передашь, что именно так я и поступила.
БИЛЛ: Но я не собираюсь этого передавать.
ИНЕССА: Да! Конечно: ты же собираешься получить от него бабло…
БИЛЛ: Послушай, все-таки есть смысл подумать.
ИНЕССА: Ну зачем занудничать?
Входит «Ильич» – опять с чайником. Он без усов и бороды.
«ЛЕНИН»: Чаек свежий (разливает). А гость у нас оказался молчаливый. Очки только трет и меня слушает.
ИНЕССА: И правильно. Он, видимо, ждал окончания вашей ленинианы., Папаша рассказал вам о своем преступлении?
«ЛЕНИН»: Ну перестань.
ИНЕССА (неумолимо): И за что с него усы и бороду сняли?
«ЛЕНИН»: Ну не надо (угодливо). Небось, устала на дежурстве.
ИНЕССА: Жизнь в ДОСААФе, папаша, не останавливается порой до утра. Ветераны – люди старые, у них бессонница. Приходят, делятся с нами воспоминаниями о войне и победах. Но это не отменяет твоего рассказа: гость наш заждался!
«ЛЕНИН» (вздохнул): Ну хорошо, хорошо. Дело случилось в городе Калинине… Калинин – хитрый был мужичонка. Недаром в его честь город прозвали. Еще при Ленине выдвинулся, потом стал первым президентом. Сталин у него тогда жену и посадил. И в лагере ей поручили ответственную работу: арестантское белье стирать и от вшей очищать. И вот сидит она, вшей давит и по радио голос мужа из Кремлевского дворца слушает.
ИНЕССА: Папа!
«ЛЕНИН»: Я к чему это говорю. Сталин не просто старых большевиков сажал. За этим (зашептал) была большая тайна. Условлено все это было с Ильичом. Заранее.
ИНЕССА: Нам, папаша, неинтересны ваши детективы. Мы покаяние ваше хотим выслушать.
«ЛЕНИН» (вздохнув): Значит, в городе Калинине, на стадионе, решили устроить парад кинозвезд. Все знаменитые киноактеры в костюмах своих героев должны были проехать по полю стадиона. Конечно, великий актер Бабочкин в бурке героя революции Чапаева, на тачанке, и другой великий – Марк Бернес, должен был спеть свою знаменитую песню из кинофильма «Два бойца» и, конечно же, знаменитейший актер, который играл в кино Ленина, на ленинском броневике должен был въехать на стадион и сказать любимые ленинские слова… Но знаменитейший не поехал… И они уговорили меня.