Дочь леса

Девильпуа Элеонора

– Может, теперь, когда Ласти вернулся, мы все-таки сумеем всех освободить, – вмешалась Аспази, внимательно разглядывая свои ногти.

Пирра бросила на сестру гневный взгляд. Ластианакс тут же встрепенулся и ухватился за брошенную ему возможность восстановить свое доброе имя – так утопающий хватается за проплывающую мимо доску.

– Аспази рассказала, что ты ищешь способ попасть в Экстрактрис, чтобы вызволить магов…

– Да, и неудивительно, ведь это трудная задача, в одиночку с ней не справиться, – едко ответила Пирра.

– А

я, выходит, стою здесь исключительно для красоты? – возмутилась Аспази.

Маги не обратили на нее ни малейшего внимания. Ластианакс смотрел на Пирру и едва заметно покачивался, было видно, что ему страшно неловко.

– Я рад, что с тобой все в порядке, – проговорил он наконец.

– Твоей заслуги в этом нет.

– Мне каждый день хотелось повернуть назад, – продолжал Ластианакс. – Ты не представляешь, как нелегко мне было идти вперед, ведь я постоянно помнил о случившемся в Гиперборее, что, если бы ты оказалась в опасности…

– Значит, нужно было просто вернуться!

Эти слова слетели с губ Пирры сами собой. На протяжении всего разговора она намеревалась хранить спокойствие, но бушующий в ее душе гнев внезапно вырвался наружу. Вокруг нее взвились в воздух листы пергамента, задрожала мебель.

– То, что ты бросил меня ради поисков своей ученицы, в то время как здесь все пошло прахом, это еще полбеды. Но как же Петрокл? Ты подумал о Петрокле? Он уже больше месяца заперт в Экстрактрисе! Как и мой отец! Как и все остальные маги! Ты нас всех бросил, Ласт!

С каждой новой фразой Ластианакс сгибался все ниже и ниже, будто слова Пирры причиняли ему физическую боль. Девушка закрыла глаза и постаралась подавить чудовищную обиду, копившуюся в ее душе на протяжении почти сорока дней, полных неуверенности и беспомощности. Бессмысленно и дальше обвинять Ластианакса. Пирра в последний раз презрительно поглядела на него, потом села в кресло и тяжело вздохнула.

– Как ты узнал, что я здесь? – спросила она.

На лице Ластианакса проступило облегчение. Он собрал разлетевшиеся по комнате листы, сложив их в небольшую стопку, и тоже сел в другое кресло, примостившись на самый краешек. Он двигался так осторожно, словно любой ценой вознамерился сохранить хрупкое перемирие, которое даровала ему Пирра.

– Незадолго до моего отъезда ты говорила, что в библиотеке можно найти планы Экстрактриса. Я подумал, что, вполне вероятно, найду тебя здесь. В противном случае я просто зашел бы в квартиру твоей двоюродной бабушки.

– Если ты ищешь, где бы переночевать, то бабуля будет рада приютить и тебя тоже, – проворковала Аспази.

– Он может пойти к своим родителям, – раздраженно отчеканила Пирра.

Она видела, что сестра рассматривает возвращение Ластианакса как прекрасную возможность пополнить список своих любовных побед романтической связью с беглым преступником. И, кажется, маг этого не осознавал.

– Стало быть, Силен вернулся вместе с темискирцами, –

подытожил Ластианакс.

– Какая поразительная наблюдательность! – поддела его Пирра.

– Но магов из тюрьмы до сих пор не освободили, – продолжал юноша.

Пирра покачала головой, машинально собрала волосы и закрутила в узел на затылке.

– Некоторых все же выпустили: стратега и еще несколько подобных ему акул. Тех, кто не раздумывая присягнул на верность новой власти, – резюмировала девушка. – Остальных по-прежнему держат взаперти.

– Аспази сказала мне, что ты слушала выступление Силена, – добавил Ластианакс. – Что там было?

– Силен явился вместе с Ликургом и произнес торжественную речь, в которой расписывал прелести гиперборейско-темискирской дружбы, – устало проговорила Пирра. – Если бы не видела собственными глазами, ни за что не поверила бы, что к народу обращался лемур.

– Его хозяин сделал удачный ход, – мрачно заметил Ластианакс. – Раз он контролирует эпарха, Гиперборея скоро станет протекторатом Темискиры.

– Это еще не все, – вздохнула Пирра.

Она рассказала о налоге в виде анимы, который упомянул Силен. Ластианакс тоже озабоченно нахмурился. Пока старшие маги мрачно переглядывались, Аспази потихоньку пересела в кресло, стоявшее рядом с креслом молодого человека.

– Ласт, почему тебя так волнует эта история со сбором анимы? – поинтересовалась она и кокетливо захлопала ресницами.

– С помощью живой лазури, собранной с поясов амазонок, темискирцы смогут увеличить мощь машины, откачивающей у человека аниму… – начал юноша.

– …и произвести огромное количество орихалка благодаря аниме гиперборейцев, полученной в виде налога, – сухо закончила Пирра. Она строго посмотрела на сестру, чтобы та перестала жеманничать. – Восстановление купола всего лишь предлог. С этим орихалком темискирцы удесятерят мощь своего оружия и станут непобедимыми. Гиперборея уже не сможет вернуть себе независимость.

– Любишь ты нагнать страху, сестричка, – протянула Аспази и зевнула. – И что мы теперь будем делать? Продолжим до скончания времен изучать эти планы? Вообще-то, твоя затея с освобождением магов – это…

Повисло неприятное молчание. Пирра смотрела на свои руки, боясь, что, если поднимет голову, собеседники увидят сомнения в ее глазах. Она думала о своем отце, о Петрокле, о других гиперборейских магах, ждущих спасения. Девушка отказывалась признать это вслух, но ее план, похоже, изначально был обречен на неудачу. Она одновременно чувствовала себя виноватой, потому что до сих пор ничего не предприняла, и испытывала беспомощность пред лицом стоявшей перед ней неподъемной задачи.

Вдруг ей в голову пришла одна идея. Сделанное Силеном объявление давало им вполне конкретную цель, достичь которой они могли при определенных условиях и которая могла иметь огромное значение для их сограждан и запертых в тюрьме магов.