Дочь лучшего друга
Шрифт:
По залу прошелся веселый смешок. Но цену так никто больше и не поднял.
— Итак, ужин с Маргаритой Воронцовой продан джентльмену за пятым столиком за двадцать две тысячи рублей. Наслаждайтесь!
Рита направилась к лестнице. «Покупатель» предложил ей руку. Она приняла ее неохотно. Они обменялись несколькими короткими фразами, а после затерялись среди танцующих пар. Я допил свое шампанское и поднялся из-за стола. Сегодня меня здесь больше ничего не держало.
ГЛАВА 19
Рита
Я
Зря я приехала в Москву! Это было моей очередной ошибкой. Смотреть в его глаза оказалось все также больно. Не знаю, как мне в тот момент удалось совладать с собой и сохранить лицо. И почему я сразу не ушла? Решила поиграть в судьбу. Поиграть с ним. А в итоге проиграла сама.
Дверь за спиной хлопнула, заставив меня оглянуться.
— Рита? — удивилась мама моему присутствию. — Ты уже вернулась? Так рано? Еще даже часа нет.
— Лера плохо себя почувствовала. Пришлось уехать.
— Как она?
— Уже все хорошо. Просто переутомилась. А ты почему не спишь?
— Встала взять воды. Как прошел вечер?
— Нормально, — мне не хотелось вдаваться в подробности.
— Завтра ты возвращаешься в Вену? — в голосе мамы послышалось сожаление.
— Нет. Отъезд придется отложить. Завтра у меня ужин с таинственным незнакомцем.
— С кем? — удивилась она. — С каким незнакомцем?
— Все это благодаря Лере и ее неуемной энергии, — с раздражением бросила я. — Оказывается, она записала меня на участие в аукционе. Ужин со мной обошелся какому-то парню в двадцать две тысячи рублей.
— Может, все не так плохо?
— Я совершенно не хочу ни с кем ужинать. Все, чего я хочу, так это вернуться в Австрию.
— Ты совсем заперла себя в Вене, — вздохнула мама. — Ты хотя бы с кем-нибудь встречаешься?
— Мама, я устала. Пойду к себе.
— Что между вами произошло два года назад, Рита?
— Я не хочу об этом говорить. Это уже в прошлом, — ответила, не глядя на нее.
Дверь спальни отрезала меня от обеспокоенного взгляда мамы и оставила один на один с личным адом. Дышать становилось все труднее. Я расстегнула платье, и, когда оно скользнуло на пол, просто перешагнула через него. Мне было душно. Из груди рвались рыдания, но пока я держала их внутри. Прохладное покрывало приятно коснулось кожи. Тело вытянулось на постели, пытаясь найти облегчение. Но ничего не получалось. Перед глазами стояла одна и та же картина. Его глаза напротив. За короткий миг, что мы смотрели друг на друга, мне так и не удалось понять, что было в них: равнодушие, злость, желание. А потом он поднялся на сцену. Как же мне хотелось броситься на улицу, сбежать, спрятаться, только бы не смотреть на него! Всю речь моего прошлого я просидела каменным изваянием. Кажется, даже не дышала. Лера коснулась моей руки, желая поддержать.
— …Когда меня самого
Я рывком села на постели, зарываясь пальцами в волосы. Что значили эти слова?
— … Надеюсь, что эти люди найдут в себе силы понять меня и простить.
Тело дернулось в попытке удержать слезы. Не получилось. Такое невозможно простить. И невозможно забыть. Два года ада. Разрушенная жизнь. Растоптанное сердце. Нет, Игорь Владимирович, Вам нет и никогда не будет прощения!
Я ладонью стерла слезы со щеки и поднялась на ноги. Мне нужно продержаться всего один день и вечер. Послезавтра я вернусь в Вену.
Утро я растягивала так долго, насколько это было возможно, притворяясь спящей. Не хочу расспросов, сочувствующих взглядов и советов. Мне вчера хватило их сполна. Телефон хранил непрочитанное сообщение от Леры: «Ты все еще дуешься на меня?» Дуешься — это слабо сказано! Я до сих пор в бешенстве. Так меня подставить! Господи, я чувствовала себя вещью, которую оценивали и продавали. Ситуацию усугубляло знание того, он все это видел. Хорошо, хоть сам не принял участие в аукционе. После танца со своим «покупателем» я полчаса пряталась в туалете, борясь с собственным унижением. Пока меня не нашел Сашка и не сообщил, что Лере плохо. Это стало отличной возможностью убраться с этого проклятого приема. Будь он неладен!
— Я не дуюсь, я злюсь, Лера, — без приветствия выпалила я в трубку.
— Ну, прости, Рита. Я не думала, что ты так отреагируешь. Это же была всего лишь шутка!
— Почему же ты сама не стала себя продавать?
— Потому что там участвовать должны были только незамужние девушки.
— И непременно девственницы, — съязвила я.
— Нет, такого условия не было. Да и где их сейчас найдешь? Что мне сделать, чтобы ты меня простила?
— Не знаю, Лера. Ты могла бы хотя бы спросить у меня? Или предупредить заранее.
— Если бы я предупредила тебя заранее, ты бы ни за что не приехала.
— Вот именно. Ты хотя бы знаешь кто он, этот Кирилл Михайлов?
— Нет, — вздохнула она. — Никогда раньше его не видела. Сашка тоже его не знает.
— Прекрасно, — пробормотала я недовольно, устраиваясь поудобнее на подушках. — А если он — маньяк?
— Ой, Рита, не придумывай! Это всего лишь ужин. В ресторане, где вокруг будут люди. К тому же, его имя есть в фонде. Как-то же он расплачивался. Поэтому все будет хорошо.
— Мне бы твою уверенность.
— И … Рита… Я, правда, не знала про Левинского. Не думала, что он — член фонда.
— Забудь, — я ответила резко. — Ничего страшного не произошло.
— Но ты была сама не своя. Я же видела.
— Все уже в порядке, — пальцы сжали одеяло.
— Пообедаешь со мной?
— Не могу, — не хотелось выходить из квартиры. Где-то там был Игорь. Не факт, что я смогу выдержать еще одну встречу с ним. — Я обещала маме помочь разобрать старые вещи. А вечером… Сама знаешь, что у меня вечером.