Дочь лучшего друга
Шрифт:
«Что ты с ними делаешь?))»
«Любуюсь».
«Из-за тебя я осталась без трусиков ((».
«Меня это вполне устраивает».
«А мне холодно(((».
«Хорошо. Куплю тебе рейтузы с начесом».
Я чуть не выронила телефон и беззвучно рассмеялась.
«Это не сексуально».
«Зато тепло. Почему долго не отвечала?»
«Не слышала».
Ложь, которую Игорь, к счастью, не сможет прочитать в моих глазах.
«Я просил тебя всегда держать телефон под рукой».
Ну, вот,
«Я вообще-то работаю и иногда отвлекаюсь».
Не люблю оправдываться. Но не сейчас. Какой бы независимой ни считала себя женщина, ей все равно нужен хозяин, у ног которого она будет счастливо мурлыкать.
«Это не причина».
«Ты — тиран».
«Ты даже не представляешь на сколько».
«Запугиваешь?»
«Предупреждаю».
«Серьезно».
«Трусики еще пахнут тобой».
Меня бросило в жар.
«Немедленно убери их».
«Они лежат у меня на столе».
«Спятил???»
«Шучу».
«Вот так и седеют в 25)))))».
«Целую. В губки. Те, что между твоих ножек».
Я инстинктивно развела бедра и тут же сжала.
«Что ты творишь?!»
«Мокрая?»
«Все, мне надо работать».
«Скучаю».
«Я тоже ((».
«До вечера».
«Целую».
Отложив телефон, я еще долго смотрела в экран ноутбука, находясь в легкой прострации. До вечера оставалась вечность.
Костя больше не давал о себе знать. Но меня все еще беспокоил разговор с отцом. В Москве сейчас было около десяти вечера. Мама, наверняка, еще не спала, но долго не отвечала.
— Рита, милая, как я рада, что ты позвонила! — защебетала она в трубку.
— Привет, мам! Не спишь?
— Нет, нет, читаю. Как ты? Не собираешься навестить нас?
— Пока нет. Мам, я сегодня разговаривала с папой.
— И судя по твоему голосу, разговор не удался, — проворчала она, как и каждый раз, когда я упоминала отца.
— Ты знаешь, что я ушла от Кости?
— Да, наслышана.
— Папа считает, что я должна его простить.
Мама молчала.
— Ты тоже так считаешь?
Она тяжело вздохнула.
— Боюсь, что ни один мужчина не выдаст тебе страховку от измен.
— Ты тоже считаешь, что я должна к нему вернуться? — внутри меня что-то оборвалось.
— Это решать тебе. Но… Я хочу, чтобы ты взвесила все «за» и «против» и не рубила сгоряча.
— Мама, я уже все взвесила, — я начала раздражаться. — И папе придется с этим смириться.
— Для него это будет не просто.
— Он собирается оставить Костю управляющим рестораном.
— И что ты будешь делать?
— Я не останусь.
— Рита…
— Мама, — прервала я ее, — я не хочу быть с Костей. Я… не люблю его.
— Любовь — это не самое главное в браке, — цинично сообщила мне мама.
— Как это?
—
— Но ведь не у всех бывает так, как у вас с папой.
— Не так, как у нас с твоим отцом, бывает только в сказках, — недовольно произнесла она.
— Я в это не верю, — упрямо заявила я.
Мама снова тяжело вздохнула.
— Рита, я не стану, как твой отец, приказывать тебе простить Костю. Это решать только тебе. Измена — это всегда больно. И в первый и в тридцатый раз. Легче, если ты этого не видишь. Но у тебя другой случай.
— Отец изменял тебе, — истина обрушилась на меня снежной лавиной.
— Постоянно.
— Почему ты не ушла от него?
— И что бы я делала? Без образования. Без опыта работы. Да и тебя он вряд ли отдал бы мне.
Мне стало жаль ее. Все эти годы она была несчастна. А я винила ее в постоянных ссорах с отцом.
— Я даже не подозревала, — тихо произнесла я, борясь со спазмом в горле.
— Мы старались. Оба. Но тебе он никогда не изменял. Отец любит тебя.
— Сейчас я уже в этом сомневаюсь.
— Он хочет тебе добра. Пусть сам не понимает, что тем самым причиняет боль.
— Я на самом деле уйду из ресторана, если Костя вернется туда, — твердо заявила я.
— Я попробую с ним поговорить, — не охотно пообещала мама.
— Спасибо.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива. Не так, как я.
— Я тоже этого хочу.
— Почему ты сразу не позвонила мне?
— Я… Я была слишком потрясена, — ложь отчасти.
— Понимаю. А как ты сейчас?
— Все уже хорошо.
— Говорят, ответная измена лечит.
— Ты изменяла отцу? — я не осуждала. Просто хотела знать.
— Никогда. Я любила его, даже когда устала считать его любовниц.
— Почему?
— Дура была.
Я грустно улыбнулась. Всегда неприятно узнавать, что семья, в которой ты выросла и которую считала оплотом безопасности, была на самом деле ни чем иным, как иллюзией. Наверное, так и взрослеют.
— Ладно, мам, мне нужно идти. Спасибо, что выслушала.
— Я рада, что ты позвонила. Береги себя, Рита.
— Пока.
Телефон опустился на скатерть. Контраст черно-белого, как граница моей жизни между «до» и «после».
Я обвела взглядом ресторан. На диванчике у стены устроилась компания из трех девушек. Они болтали без умолку и постоянно жестикулировали. У окна сидела пара средних лет. Скорее всего, супруги. Она улыбалась. Он выглядел серьезным. За соседним столиком ужинали двое мужчин. Их лица были сосредоточены. Они о чем-то негромко спорили.