Дочь Меабитов. Часть I. Альянс на крови

Лысова Кристина

***

Когда император понял, что происходит, он бросился к сейфу и вынул оттуда два боевых лазерных пистолета, шокер-дубинку, узкий клинок в гладких черных ножнах и легкий, но при этом сверхпрочный бронежилет. Сняв мешающую мантию, он быстрыми движениями экипировался, готовясь к бою, но мысленно молясь, чтобы все это ему не пригодилось. На столе затрещала рация.

– Ваше величество! Сепаратисты прорвались на борт! Не меньше ста человек.

– Проклятье! Какой прогноз?

– Плохой. Они вооружены до зубов, уже перебито много наших, бегут по коридорам, убивают всех, кого встретят. Дайте добро

на маневр «Ящерица». Шан закусил костяшки пальцев. С ним говорил друг детства, начальник его личной охраны, Миарус. Сказать «да» означало отправить его на смерть.

– Давайте попробуем справиться с ними! Я хочу прорваться в рубку, чтобы владеть ситуацией.

– Нет, Шан, оставайся у себя. Я выйду на связь через десять минут, – Миарус отключился. Император напряженно вслушивался в стрельбу и крики. Он был готов вступить в сражение, но здравый смысл не давал этого сделать. Кому будет лучше, если его так нелепо убьют обнаглевшие повстанцы? Рация затрещала снова.

– Ваше величество, я вижу по камерам, один из них вошел в комнату ее высочества… – задыхаясь кричал Миарус.

Император тут же взял рацию в руки.

– Даю добро на «Ящерицу». Миарус, ты мне нужен живым. Ты слышишь меня?

– Да прибудет с тобой Бог всех Богов…

Гигантский корабль таил в себе страшный секрет. Его сконструировали таким образом, что хвостовой отсек можно было при случае отстрелить от основной части корпуса. Отделившись от корабля, тот отлетал на безопасное расстояние и подрывался. Хитрость разработчики придумали еще в пору расцвета правления императора Натоса, но никогда не использовали в реальных условиях.

Сейчас же это стало единственной надеждой экипажа борта номер один. Охрана выманивала сепаратистов на себя и отходила к хвосту, пытаясь ценной собственной жизни спасти императора. У двери в его покои стояли шесть бойцов, когда трое сепаратистов как горох высыпали на них из вентиляционного люка. Завязалась борьба, в которой даже один нападающий на двоих солдат был сложным противником.

За дверью Шан вскинул бластер, ожидая гостей. Через несколько бесконечных минут к нему ворвались двое бойцов из экипажа корабля. В коридоре лежали тела нападавших:

– Ваше величество, основной бой оттеснен к хвосту.

– Сможем сейчас дойти до пульта?

– Вроде да…

Император молча шагнул в коридор. Комната с мониторами, на которые транслировалось изображения со всех камер крейсера, и в которой находился тайник с рычагом спуска хвостовой части, была рядом. Они шли, переступая через тела убитых своих и чужих бойцов. Добравшись до пульта, Шан увидел, что Миарус вместе с уцелевшим маленьким отрядом своих людей выманил всех сепаратистов в узкий длинный треугольный хвост.

В двух коридорах жилого уровня оставалось двое непрошенных гостей. Ладно, с ними разберемся. Рация у него на поясе зашипела вновь:

– Шан! Давай! – и почти сразу голос командующего захлебнулся в оглушительном скрежете очереди. Император видел, как вокруг его людей сомкнулось кольцо врага. Сорвав со стены портрет своего отца, он набрал код на спрятанной за ним дверце маленького сейфа. Та с тонким щелчком открылась, демонстрируя вдавленный в нишу небольшой рубильник, Шан дернул его вниз. Раздался хлопок. Корабль приподняло от земли и снова бросило вниз. С оглушительным

треском хвост отделился и отлетев на точно рассчитанное расстояние, взорвался. Всех, кто был в комнате, волной сбило с ног. Падая, Шан ударился головой о железный край стола, а когда поднялся, удивленно обнаружил кровь, сочившуюся из рассеченной брови. Не обращая на это обстоятельство никакого внимания, он бросился к мониторам. Маневр удался, большинство сепаратистов погибло. Двое оставшихся судя по всему были убиты или без сознания. Камеры транслировали, как они лежат на полу, не подавая признаков жизни. Один из них как раз рядом со спальней Габриэллы. До сих пор запрещая себе думать о том, что могло за это время случится с его невестой и племянницей, сейчас Шан почти бегом бросился от рубки направо по коридору, бойцы побежали за ним.

– Проверьте оставшихся нападавших. Если есть кто-то живой, не добивайте. Оставьте для допросов, – командовал он на ходу. Они уже почти дошли до нужной двери, как в спину им откуда-то с полу разрядилась неожиданная очередь. Одна из пуль вспорола рукав императора, обжигая плечо. Развернувшись, Шан выбил ногой оружие у раненого сепаратиста, из последних сил пытавшегося убить Императора. Кивнув одному из солдат, чтобы занялся пленным, он двинулся дальше.

Когда они оказались у покоев принцессы, паника захлестнула Шана. В том месте, где когда-то был замок, зияла развороченная дыра. Он толкнул дверь, но что-то помешало ей открыться. Тогда он забарабанил в нее кулаками и закричал, не замечая от волнения, как перешел на каймиарский:

– Габриэлла! Вы живы? Ты можешь открыть дверь? Габриэлла!!!

– Шан, это ты? – спросил неуверенный тихий голос.

«Бог всех Богов! Спасибо! Она жива!» – Это я.

– Подожди минутку…

За дверью послышался какой-то тяжелый шорох и стон. Наконец дверь открылась, и потрясенный император застыл на пороге.

Габриэлла стояла, сжимая в правой руке короткоствольный пистолет. Лицо ее было перепачкано кровью, до сих пор сочившейся из разбитого во время падения носа. За спиной на полу лежал мужчина. Увидев Шана, принцесса отступила, дав ему возможность войти и тут же воскликнула:

– Ты что, ранен?!

Не отвечая, он с облегчением взял ее за плечи, всмотрелся в лицо, а затем прижал к себе.

– Слава Богу всех Богов ты жива! Ты цела?

Габриэлла кивнула.

– А где Лерика? – стараясь не сорваться на панический крик спросил Шан.

– Я спрятала ее под кровать, – прошептала принцесса.

Император выпустил ее из объятий. Присев, он откинул натянутое до пола покрывало, что-то сказал очень ласково и помог племяннице выбраться из своего укрытия.

Габриэлла наблюдала, как Шан обнимает девочку, целует в лоб, снова обнимает и говорит что-то, от чего она смеется сквозь слезы. Она сама несколько раз усиленно моргнула, пытаясь вернуть резкость зрению. К горлу подступила тошнота. Выпустив наконец из рук пистолет, она села на пол, чтобы не упасть. Голова закружилась, и в следующую секунду ее вырвало прямо на пушистый ковер. Мучительный спазмы свернули ее дугой, не давай вздохнуть. Чьи-то руки держали пряди ее волос, а когда ее желудок наконец прыгнул на место, подхватили и уложили на кровать. Она вся покрылась испариной, снова хлынула кровь из носа.