Дочь мэра
Шрифт:
— Вал, дай тел, — обращаюсь к товарищу, и тот молча вручает.
— Помощь нужна? — вопросительно изгибает бровь, но я пока сам не догоняю че происходит, чтобы просить помощи.
— Нет, спасибо.
Очередная попытка дозвониться проваливается. Я пишу сообщение:
«Это Богдан. Срочно возьми же трубку, малыш», но она не берет и не отвечает на сообщения. Обессиленно опускаю голову на раскрытые ладони. Лавой внутри тела разливается агония от происходящего.
Я прикидываю варианты и все никак не пойму, что мне теперь делать. Нервы скручиваются
Что-то нехорошее случилось, отчего Яна кинула меня в ЧС даже без разговора! Но я не мог ответить, малыш, черт возьми! Не мог, хоть ты о стенку бейся головой! Чего мне теперь сделать-то?
— Че за хрень вообще? — в пустоту произношу, пока все парни, уставшие, давно уже спят.
Прикатываю вечером домой без настроения. Купаюсь, собираюсь и сразу же отправляюсь домой к Яне. Нам явно надо выяснить с глазу на глаз, что тут происходит. И только выходя из квартиры, я замечаю нетипичную вещь. Чертовски нехарактерную для меня, для Яны, для мамы и вообще для людей, которым разрешен вход в мою квартиру.
Вещи не на своих местах.
Да ну нахер. Серьезно, что ли?
Сворачиваю в сторону спальни и еще раз внимательно осматриваю окружающее пространство. Так-так-так.
Открываю шкаф и тихо охереваю, потому что здесь все развешано совсем не так, как это делаю обычно я. Вещи будто бы скопом перевешивали, что-то неаккуратно сползло с «плечиков», что-то и вовсе лужицей внизу шкафа валяется.
Яна точно не стала бы тут что-то менять, да и к чему?
И кто тогда?
На полу замечаю… рубашку Жанны, но ведь все свои вещи она давно забрала, а ключи вернула.
В голове вакуум, а потом все складывается паззлом в одну уродскую картинку.
Прекрасно, блин! Просто феноменально! Хватаю рубашку, сворачиваю в один клубок и швыряю ее бомбочкой о стенку.
Я убью тебя, Жанна, но сначала поговорю с Яной.
Параллельно с этим звоню старому знакомому, понимая, что его рабочее время явно подошло к концу. Но трубку он берет быстро.
— Иса, привет.
— Прости, я понимаю, что ты уже не работаешь. Дело очень важное. Сможешь в ближайшее время сменить мне замки. Домушники, мать их итить…
— Завтра буду у тебя, — звучит от него однозначный ответ.
Блин, я, кажется, проебался снова. И в этот раз все смотрится сквернее некуда, если это именно то, о чем думаю. И Яночка, нежная моя девочка, старалась до меня дозвониться аж три дня, прежде чем заблокировала нахер. Любая бы другая даже не стала бы разбираться, а она пыталась. Столько раз пыталась и все без толку.
Малыш, я ж ведь…надо было сразу рассказать, что теперь у меня не совсем сборы. Надо было, бляха, сменить замки. Понятия не имею, что тут произошло, но это чертовски меня сейчас напрягает. Так сильно, что я от злости закипаю, пока отправляюсь к Яночке поздно вечером.
Воспитанные девочки в это время спят, но до утра я не смогу ждать.
Попеременно с этим не оставляю надежд, что может быть…Облачко ответит,
Потому что ты в ЧС, Исаев. И это феноменальный проеб, в котором виноват ты сам. Единоличная ответственность. Сжимаю руль сильнее до побелевших костяшек. Ощущаю тупую боль в области сердца. Кажется, что еду недостаточно быстро. Если бы была возможность телепортироваться, я бы это уже сделал.
Глава 47
Приезжаю под ворота, возле которых в прошлый раз я чуть личико не подрихтовал кое-кому, и чувствую нешуточную злость. Сильнее, чем когда бы то ни было. Почему? А потому что у входа с той стороны я снова вижу Сашу. Изумительное везенье. Замечательно. Рывком выхожу из машины и топаю в сторону ворот, охраняемых чуть ли не как «Пентагон».
Меня замечает этот самый глава службы безопасности мэра и меняется в лице, оттягивает рукава белой рубашки. Вырядился пиздюк-покатигорошек. К моменту, когда я подхожу к воротам и кулаком упираюсь в железные прутья, он становится ровно напротив меня, но с другой стороны.
На лице блуждает злобная ухмылка, в глазах полыхает пламя.
— Открывай, — приказываю ему грубо.
— Мальчик, тебя здесь никто не ждет, — складывает руки на груди и ухмыляется.
У меня одно желание: провести его ебалом по идеальной плитке под своими ногами. Вот взять и долбануть, а затем протереть. Разок-другой. Почему бы и нет? В разы бы настроение улучшилось
— Слыш. Ты сейчас нарываешься, я не понимаю? — ногой пихаю ворота. На этот звук реагируют другие охранники, но модный перец машет им, мол, отбой. Он абсолютно уверен в том, что делает. В движениях читается непоколебимое спокойствие. Ублюдок.
— Нарываешься ты. У меня ноль целых одна сотая терпения, и когда оно закончится, я открою ворота и втрамбую тебя в землю. Так что советую исчезнуть с поля зрения. Я ведь тебе и помочь могу.
— Вызови сюда Яну, — не реагирую на его бубнеж, прогибая свою линию. Меня игнорируют, снисходительно улыбаясь. СНОВА. Да сколько можно свое рыло тянуть уже? Лопнет же!
— Ты думаешь, она захочет к тебе выйти? Или ты думаешь, я позволю этому случиться? Оба варианта НЕТ.
Жар на коже превращается в пожар, мысли разлетаются битым стеклом. Он в курсе происходящего и просто ликует. А как далеко ты в своем ликовании зашел? Яна, что ты позволила ему?
Нет, она не такая. Она не смогла бы так быстро переключиться, да и с чего бы? Мы даже не говорили! У меня на лбу холодный пот выступает от ужаса. Даже допустить мысль, что она из огня да в полымя…нет. Облачко не такая. Сжимаю зубы до противного скрежета, пытаясь успокоиться, но все это не помогает.
Мне хочется убивать.
Сука. Цепляюсь в железные прутья и шиплю ему с плескающейся в голосе агонией.
— Выйди сюда, ссыкло. И давай говорить как мужик с мужиком, или ты только на словах Лев Толстой, а на деле…