Дочь моего бывшего друга

Литовская Даша

Поднявшись на нужный этаж, и нащупав связку ключей в кармане пальто, я натыкаюсь на совсем уж непредвиденную картину.

Мама, усевшись на небольшой красненький чемоданчик, уныло подпирает двери моей квартиры.

— Что ты тут делаешь? — ошарашенно спрашиваю я, уставившись на родительницу, и, так и застываю на месте с ключами в руке.

— О! Амина! — мама тут же подскочила с места и виновато посмотрела на меня. — Я звонила, но ты не брала трубку.

Шарю глазами по сторонам. Меня что снимает скрытая камера? Это какой-то розыгрыш?

Мама

была в моей квартире один только раз, в день переезда. В тот раз она высокомерно оглядела мое жилище и предпочла поскорее сделать ноги и вернуться в пафосный особняк с прислугой и фамильными драгоценностями. На ее лице тогда было выражение настоящего ужаса, будто она боялась заразиться обычной человеческой жизнью.

— Ладно… — судорожно соображаю, что такого могло случиться, чтобы мама по доброй воле решилась еще раз переступить порог моей квартиры. — Наверное забыла включить звук на мобильнике. — женщина понимающе кивает головой и нелепо улыбается. — И все же, мам…? — я кинула вопросительный взгляд на чемодан.

— Ох, это… — мама заслонила чемоданчик собой, будто это поможет избежать ей ненужных вопросов. — Я ушла от твоего отца. Можно пожить у тебя?

Глава 21

Я слабо себе представляю, как смогу ужиться с этой женщиной под одной крышей хотя бы на день. Но выхода нет. Молча отпираю дверь и пропускаю маму в квартиру. Сама же наспех скидываю ботинки, и прямо в пальто и с сумкой, несусь в спальню. Взгляд хаотично начинает метаться по всем углам. Так, витамины для беременных, хватаю с полки и засовываю в сумку. О, господи, вибратор лежит прямо на тумбочке. Легким движением руки выручай-девайс летит в след за витаминами. Толкаю разбросанное белье по шкафам и только потом скидываю верхнюю одежду. Мама тем временем уже проходит на кухню и скромно садится на маленькую деревянную табуретку.

— Сейчас чайник поставлю. — кричу я ей.

— Ой, не торопись. Я понимаю, что застала тебя врасплох.

Не то слово, мам. — думаю я. Но в слух этого не произношу. Может из вежливости, а может от того, что сегодня эта женщина какая-то… другая. Всю свою жизнь, сколько я ее помню, она носила непроницаемую маску спокойствия и равнодушия. Мать из нее, прямо скажем, не идеальная. Но и плохой бы я ее тоже не назвала. Просто она всегда и во всем потакала отцу, не смея перечить. А отец, в свою очередь, считал, что лишняя ласка и забота детям только вредят.

Иногда, мне просто хотелось видеть в ней маму. Хотелось, чтобы она хоть раз встала на мою сторону и заступилась, когда отец давил и просил делать то, чего я делать вовсе не хотела. Хотелось, чтобы ей действительно было дело до моей жизни, а не только до того, что сказать родственникам, которые в очередной раз спросят про меня.

— Иии… Надолго ты у меня? — бессовестно спрашиваю я родительницу.

Женщина смущенно опускает глаза в пол.

— Твой отец… Он… Он… — ее голос дрожит.

— Господи! Он что, изменил тебе? —

мои глаза округляются от шока.

— Ооо! Нееет! Нет! Ты что!? — поднимает ладони вверх, убеждая меня в том, что ничего такого не произошло.

Наливаю по второй чашке душистого чая с бергамотом. Первая была приправлена тяжелым молчанием, будто мы на поминках.

— Амина! — на выдохе говорит мама. — Просто твой отец черствый толстокожий истукан!

Скептически изгибаю бровь. Поджимаю губы, пытаясь сдержать нервозный смешок.

— Мам, прости, конечно, но ты только спустя тридцать лет это поняла?

Женщина кинула на меня обиженный взгляд.

— Я и раньше это знала. Но сегодня была последняя капля.

– И что он натворил?

Женщина тяжело вздыхает.

— Я беременна, Амин.

Надо сказать, что мама мастер преподносить неожиданные новости. На минуту все ее лицо превратилось в одну огромную сияющую улыбку. А я просто смотрела на нее и думала, не послышалось ли мне?

— Мам, тебе сорок восемь… — шокировано произношу я.

— И что? Разве в сорок восемь не рожают? Я здорова и отлично себя чувствую!

— Да… Ты права, извини. Просто это неожиданно…

— Я понимаю. Но дело то не в этом! Когда я сказала об этом твоему отцу, первой его реакцией были слова: «Что скажут люди?». Что скажут люди, представляешь!? — сочувствующе смотрю на маму. — Я всю жизнь заботилась о репутации нашей семьи! Твой отец уважаемый человек, и любое дурное слово могло очернить нас! Никогда я не позволяла себе ничего, что могло бы нас опорочить! Всю жизнь потакала ему! Никогда не спорила! Я была идеальной женой! Но, вы с Дамиром уже давно взрослые. Твой отец постоянно занят бизнесом. А я… я чувствую себя бесполезной, понимаешь? А ведь так хочется быть кому-то нужной.

— Так ты это… специально? Забеременела. Это не случайность?

Мама отрицательно качает головой.

— Не случайность. Я перестала пить таблетки. Но ты не подумай! Я очень серьезно к этому отнеслась. Даже с врачом несколько раз консультировалась, прежде чем решиться. — женщина смотрит на меня, будто ожидая оценки ее действий. Но мне просто нечего сказать. Или может я привыкла, что в этой семье моим мнением никто и никогда не интересуется, а тут вдруг оно стало важно?

— Мам… — мягко говорю я. — Ну ты же должна была понимать, что отец не обрадуется такому подарку на старости лет? Кажется ему вообще никто не интересен, кроме себя самого…

Мама растерянно жмет плечами и утыкает взгляд куда-то в пол. Вся ее хрупкая фигура как-то жалобно сжались, а плечи начали подрагивать. А у меня на душе разлилось горькое сожаление. Я вдруг почувствовала острую необходимость ее успокоить и поддержать. Дать ей ту заботу, которой сама была лишена. Или, может быть, это просто солидарность беременных женщин?

— Знаешь, мам, все будет хорошо. — смотрю на женщину и улыбаюсь. — Я понимаю, что тебе страшно сейчас. Но у тебя есть я. И Дамир. Мы справимся.