Дочь Мытаря
Шрифт:
Леди Брэмптон придирчиво оглядела наряд Жуаны.
– Что ж, королева готова к выходу. Как себя чувствует наш король?
– Боюсь, господам Мено и Строу придётся говорить за меня. Моя речь…
– Ваш английский, дружок, ничуть не хуже речи местных дикарей, – усмехнулась леди Брэмптон. – Здесь, в каком-то замке, есть волшебный камень. Он дарит красноречие тому, кто его поцелует.
– Замок Блэрни, миледи, – прошептала Бриджит, – а ещё под Дублином, на холме Тара, есть Лиа Файл, Камень Судьбы. Он громко кричит, если на него встанет король… Клянусь святой Бригитой, это правда!
– Умолкни! – прошипела леди Брэмптон. – Ты не имеешь права клясться её девственной душой!
Она обернулась к
– Пора, голубки! Лодку спустили на воду, товар погрузили, дело за вами. Джоанна, не подведи!
Девушка покорно кивнула и следом за Педру пошла к трапу.
Шёлковый путь
Ноябрь 1491
Ирландская земля уже три столетия жила под властью англичан. Захватчики превратились в англо-ирландцев – амбициозных ноблей [9] . Они не знали властей и авторитетов, кроме собственных, и не соблюдали никаких законов, кроме феодальной вольницы.
9
Нобль, нобльмэн – знатный, титулованный англичанин
Лондону подчинялась небольшая территория вокруг Дублина, окружённая рвами и крепостными стенами. Её называли Пейл, или «ограда». За Пейлом лежали владения ноблей.
Самым влиятельным родом были Джеральдины – графы Килдэр и Десмонд. Худшие земли остались у разобщённых ирландских кланов. Один из них, мощный род Маккарти, вкупе с Десмондами царил на юге, в округе Корка.
Королевские наместники из числа ирландских ноблей стремились перенести столицу из Лондона в Дублин. Они тайно возглавляли мятежи и заговоры, пользуясь тем, что в Англии спорили за корону представители Йорков и Ланкастеров.
В итоге тридцатилетней войны на трон взошёл Генрих Седьмой из близкой Ланкастерам фамилии Тюдор. За семь лет до этого в Тауэре бесследно исчезли принцы йоркского рода Плантагенет. Ходил слух, что мальчиков приказали тайно убить. Трупов, убийц и свидетелей не обнаружили.
Едва Генрих Седьмой воцарился на троне, как йоркисты выпустили против него призраков. Под руководством опытных кукловодов тринадцатилетний мальчик из Оксфорда объявил себя принцем Эдуардом Плантагенетом. Его короновали в Ирландии под именем Эдуарда Шестого.
Самозванец сплотил вокруг себя мощную армию, но королевские войска разгромили её. Канцлер Ирландии погиб на поле боя, а его брат, граф Килдэр, остался на должности наместника. За ним непрестанно наблюдала тайная служба Генриха Седьмого.
Королевские агенты пользовались принципом «разделяй и властвуй». Они подкупали местных правителей, перехватывали гонцов, следили за неблагонадёжными персонами, сеяли раздоры. Они создавали сеть из доносчиков, похищали, устраняли опасных лиц, чтобы упредить грядущие заговоры…
В субботний день перед адвентом [10] лорд Уильям Дэнтон, тайный агент короля, готовился завершить свою миссию. Он пробыл в Ирландии год и недавно получил разрешение вернуться в родные края. Там его ждали супруга и трое детей.
Дэнтон поднялся на рассвете. Рябой Колум – слуга, переводчик и гонец, – уговорил его сходить на торги перед отплытием. В канун рождественского поста ожидалась большая распродажа.
Приметив дурное настроение сонного хозяина, Колум всунул ему в руки кружку с виски.
10
Адвент в католическом церковном календаре – предрождественское время, первый праздник римо-католического года. Начало адвента
– Чёртово пойло! – Дэнтон шумно прокашлялся и вытер губы. – За то, что я год им давился, мне полагается прибавка к жалованью.
Колум проворно шнуровал ему дублет [11] .
– Ежеутренний глоточек виски убережёт вас от несварения желудка, уныния, тупоумия, грудной жабы, удара, мигрени, размягчения костей и сердечных болей. Я припас бочонок для вашей милости. Возьмёте с собой, на память об ирландских приключениях.
– Буду пить каждое утро, и вспоминать тебя по матушке, – рассмеялся Дэнтон. Задорный огонь ячменного напитка, вид вычищенного костюма, плаща и сапог вернули ему благое расположение духа.
11
Дублет – облегающий жакет и штаны, сошнурованные в поясе. Поверх него в мирное время носили накидку (упленд), а на тренировках и во время войн – доспехи.
Колум с удовлетворением оглядел хозяина.
– Ну, вот вы и нобльмэн. Уж кем только не побывали: крестьянином, ремесленником, священником, бродягой!
– Дал Бог лицо из воска, – Дэнтон мимоходом глянул в зеркало. – Таким, как я, не надо быть слишком приметными. В двадцать пять лет могу сыграть юнца и старикашку. Ну что ж… Рынок, порт, и – домой, к родным берегам. Слава Тебе, Всевышний!
Хорошее настроение улетучилось на рыночной площади. Мусор смешался с помоями и грязью от ночного дождя. Зловонная жижа мгновенно облепила сапоги по голенища. Бормоча под нос ругательства, Дэнтон протискивался за шустрым Колумом – сквозь давку, гам, вонь и слякоть.
– B'o bhainne! В'o bhainne! [12] – несся в правое ухо визгливый призыв крестьянки. Её засаленная хламида несла прелым сыром и коровьим навозом.
– Foc'ail leat! – левое ухо глохло от крика сварливых зеленщиц. – Go n-ithe an cat thu, is go n-ithe an diabhal an cat! [13]
В рыбном ряду торговцы распродавали форель, сельдь и маринованного лосося. Зажав нос рукавом, Дэнтон перескочил склизкую лужу потрохов и чешуи. В рядах бакалейщиков он с наслаждением чихнул. Приправы сегодня стоили на треть дешевле обычного. Распродавали запасы, привезённые с шампанских ярмарок.
12
Корова молочная (ирл.)
13
Иди прочь! Чтоб тебя кошка съела, а кошку черти задрали! (ирл.)
Он не пожалел денег на резной сундучок с десятью видами специй. Колум выпучил водянистые глаза.
– Эка невидаль – приправы! Магометанские выдумки… А стоят, как рулон хорошей ткани.
– Молчи, неразумный! – Дэнтон вложил сундучок в наплечный мешок слуги. – Ты знаешь, я поститься не люблю. Эти штуки чудесно перебивают запах лежалого мяса.
Колум презрительно хмыкнул.
– Любую вонь и привкус чудесно перебивает виски. Всё прочее – от диавола.
Дэнтон показал ему неприличный жест и поспешил к рядам чеканщиков. Там он выбрал для супруги серебряный образок, а для старшей дочери – зеркальце в оловянной оправе нюрнбергской работы. Заглянул в него и тихо чертыхнулся: да уж, лицо нобля! Опухшие веки, тёмные круги под глазами, нос, затёртый от насморка… Морось превратила тщательно уложенные волосы в серую мочалку. Щёки запали, а кожа напоминает старый пергамент.