Дочь Нефертити
Шрифт:
– Воин, которого мы подобрали, рассказал нам, что, когда твой сын Заннанза, о великий правитель, вместе с отрядом сопровождения находился уже на земле Мисри, на них в пустыне напали воины. Их было великое множество. Они, как стая саранчи, настигли на своих колесницах небольшой отряд твоего сына, подло убили его, всех воинов и слуг. Израненные и мёртвые тела твоих подданных они оставили в пустыне и умчались, растворившись, как мираж. Воин, единственный выживший из всех, израненный, истекающий кровью, взяв важное послание из мёртвых рук твоего сына, двинулся через пески в надежде найти наши приграничные войска. Когда мы его подобрали,
Когда гонец закончил свой рассказ, наступила гнетущая тишина. Было слышно лишь тяжёлое дыхание Суппилулиумы.
– Иди, – сквозь зубы сказал он гонцу через некоторое время.
Тот, пятясь, вышел из палатки, благодаря про себя богов за то, что правитель не покарал его за ужасную весть. Ведь гонца, принесшего плохую весть, принято было убивать.
– Ничтожные и подлые убийцы! – яростно выкрикнул Суппилулиума, когда гонец вышел из палатки. – Отныне нет у меня доверия к Мисри! Я соберу войска, которые будут многочисленнее песчинок на морском берегу и завоюю эту страну! Я сокрушу её! – Суппилулиума взял свой боевой топор со стола и со всей силы ударил им по креслу. Кресло великого завоевателя разлетелось на несколько частей. – Небесный Бог Грозы, слышишь ли ты слова мои?! О, теперь Мисри познает гнев великого завоевателя! Не будет им пощады!
Глава 8
ОПАСНОСТЬ ВСЕГДА УГРОЖАЕТ ТЕМ, КТО ЕЕ БОИТСЯ
Раньше всех к метро подошёл Ваня. Он прохаживался туда-сюда и с еще большей опаской, чем накануне, вглядывался в снующих мимо людей. Подозрительными казались все: один посмотрел не так, у другого – походка крадущаяся, третий – споткнулся на ровном месте, будто специально, чтоб искоса понаблюдать за ним, а четвёртый вообще нахально остановился рядом и попросил зажигалку. Ваня аж вспотел. «Как тяжело, оказывается, когда ты один! Да еще и враг неизвестен… Может, пойти друзьям навстречу? – думал он, лихорадочно перескакивая с одного на другое. – Люди, жаждущие получить „Фаэтон“, наверняка уже здесь. Ещё минута, другая – и они меня схватят…»
Странно, но там, в средневековой Франции, он так не волновался. Наверно, только сейчас до него стало всерьез доходить, что же он натворил. Да, именно он. Ради сомнительного соблазна посетить свои прошлые жизни подверг кошмарному риску всю свою настоящую жизнь. И не только свою.
Ваня никогда не был трусом. Даже наоборот – прослыл смельчаком и отчаянным искателем приключений. Но сейчас его оптимизм и твёрдость духа испарились почти без следа. Непрерывное ожидание подлого удара из-за спины постепенно переходило в неуправляемый, животный страх. К этому добавлялось и чувство вины за тот скоропалительный и безответственный поступок, когда он нажал злосчастную кнопку на «Фаэтоне»…
«Хоть бы дневник, что ли, до конца прочитали, не торопясь разобрались, взвесили
И все же он переломил в себе страх и отчаяние. Он думал уже о конкретной, пусть очень сложной, тяжелой, но разрешимой проблеме. Бодрость духа и даже чувство юмора постепенно возвращались. Неожиданно для себя он проговорил тихо, но все-таки вслух:
– Ничто так не утомляет, как ожидание поезда. Особенно если лежишь на рельсах.
Проходившая мимо немолодая женщина покосилась на Ваню, остановилась в нерешительности, подошла ближе:
– Что-нибудь случилось, сынок? Я могу помочь? – спросила она ласково.
Ваня вздрогнул от неожиданности и пару секунд смотрел на женщину испуганно. Потом взял себя в руки, улыбнулся немного вымученно и сказал:
– Да нет, всё в порядке
– Правда всё в порядке? – уточнила на всякий случай женщина.
– Да, конечно. Я просто задумался. Спасибо за участие.
– Да не за что.
– Не скажите, – возразил Ваня. – Сегодня это такая редкость! Никто не останавливается. Умирать будешь на улице – все мимо пройдут. А то и побегут ещё быстрее.
Женщина нахмурилась.
– Ты ещё очень молод, а так мрачно рассуждаешь. Никогда не отчаивайся, и удача будет твоей. Поверь мне.
В голосе женщины слышалась небывалая искренность и убежденность, да и в лице ее было что-то особенное. Оно вдруг сделалось моложе, красивее и напомнило ему одновременно маму, Анюту и одну знаменитую актрису, он только фамилию никак не мог вспомнить. На душе стало удивительно тепло, и все грустные мысли куда-то испарились.
– Спасибо, – сказал он, а может, только хотел сказать, ведь женщина уже уходила своей дорогой, словно и не было ее здесь вовсе.
«Как мало надо человеку! – подумал Ваня. – Просто почувствовать, что ты не один…»
И уже совсем спокойно, словно наблюдая ситуацию со стороны, он вспомнил один из афоризмов Бернарда Шоу: «Опасность всегда угрожает тем, кто её боится». «Мудро сказано, однако!», – восхитился про себя Ваня, аккуратно подталкивая к урне валявшуюся под ногами банку из-под «колы» и даже не вздрогнул, когда кто-то хлопнул его по плечу: страха не осталось совсем.
– Привет! – ему улыбались Аня и Саша.
– Вы чего опаздываете? – спросил Ваня строго.
– Мы? Опаздываем?! – удивилась Аня и глянула на часы. – Без трёх минут шесть.
– А-а, – растерянно протянул Иван. – Это, значит, я в такую рань притащился…
– И уже начал психовать, – догадалась Аня.
– Не без этого, – сознался он.
– Время, – напомнил Саша, постучав по часам и перекинул увесистую сумку с «Фаэтоном» с одного плеча на другое. – Куда поедем?
– Я знаю одно приличное кафе на Арбате, – сказала Аня, – которое открывается очень рано. Отличный кофе, тишина, масса пустых столиков. Туда в основном приходят завтракать те, кто веселился в ночных заведениях.