Дочь обмана
Шрифт:
Я решила прогуляться и навестить Фиону, что стало уже привычкой. Казалось, ей приятно мое общество и явно доставляет удовольствие рассказывать об остатках материальной культуры древнего человека и о том, как она обращалась с ними.
Я спускалась по лестнице мимо комнат, которые занимала леди Констанс, и вдруг заметила, что одна дверь открыта.
Герти, должно быть, услышала мои шаги и вышла на лестницу.
— Мисс, — прошептала она. — Я должна вам показать то, что я нашла. — Она приложила палец к губам и добавила: — Зайдите.
Я
— Вы должны посмотреть, — продолжала Герти. — Вас это заинтересует.
Я все еще не решалась.
— Посмотрите… Я вам покажу.
Она вернулась в комнату. Я все еще стояла у двери. Я видела, как Герти подошла к туалетному столику, выдвинула ящик и вынула альбом. Он был довольно большой. Герти раскрыла альбом на столике и через плечо заговорщически посмотрела на меня, приглашая взглянуть.
Я знала, что мне следует отказаться, но, действуя по какому-то внутреннему побуждению, на цыпочках вошла в комнату.
Герти указала на открытый альбом.
Я ахнула от удивления, так как увидела фотографию своей мамы. Я хорошо помнила эту фотографию. Она была сделана, когда мама играла в «Сладкой Лаванде». Это платье с кринолином цвета лаванды. На шее была розовато-лиловая бархатная лента с бриллиантами.
Теперь я уже не могла остановиться и подошла ближе.
«Дезире, Мисс Лаванда, господствует на сцене, — прочитала я. — Ее яркое присутствие может осветить любую скучную пьесу».
Я почувствовала слезы в глазах, и мгновенно поняла, почему фотография моей мамы оказалась в альбоме, который принадлежал леди Констанс.
— Здесь все о ней, мисс, — сказала Герти. — Посмотрите. — Она перевернула страницу. Там были фотографии мамы — одной или с другими актерами и актрисами. «Дезире в «Цветке страсти», «Дезире в «Красных розах для мая». Вырезки из газет были тоже о ней. «Дезире изысканна и принесла что-то свое в известные старые мелодии». «Деревенская девушка, бедная, но истинная Дезире».
В альбоме оказалось множество таких вырезок. Кто-то потрудился тщательно вклеить их в альбом.
Я была полностью поглощена фотографиями, и вдруг меня пронизал ужас. Дрожь пробежала по телу. Инстинктивно, не оборачиваясь, я почувствовала, что за нами наблюдают.
Леди Констанс стояла в дверях.
Она подошла к нам. Ее взгляд упал на альбом. Ледяным тоном она спросила:
— Чем обязана вашему присутствию в моей комнате?
— Э, — проговорила я запинаясь. — Я проходила… и просто остановилась поговорить с Герти.
Герти дрожала. Порывистым движением она закрыла альбом и положила его в еще открытый ящик туалетного столика.
— Я думала, Герти, что вы закончили, по крайней мере, десять минут тому назад, — сказала леди Констанс. — Грейс делает это гораздо быстрее.
Я что-то пробормотала о том, что ухожу. Она кивнула, и я, охваченная смущением и виной, выскользнула из комнаты.
У меня в голове был полный
Я не сомневаюсь, что именно она вырезала эти фотографии, наклеивала рецензии в альбом, именно она читала и перечитывала их, страдала и терзалась над ними.
Я знала о глубине чувств Чарли к маме, и леди Констанс знала тоже.
Герти была напугана. Она считала, что сама себя погубила. И сейчас ожидала, когда наступит расплата.
— Она почти ничего не сказала, — продолжала она. — Но если бы взглядом можно было убить, я бы уже лежала мертвая. Я знаю, что она станет следить за мной, ища, к чему придраться. Она только и ждет, чтобы придраться, и я не знаю, что делать, мисс. Где я найду другое место? Вы же понимаете, что она не даст мне рекомендацию.
Я все понимала, и мне было ее ужасно жаль.
Я также жалела леди Констанс. Теперь я знала, что сделало ее такой, какой она сейчас была. Я не переставала думать о том, как она страдала все эти годы. Она, должно быть, любила Чарли. Я чувствовала это. Чарли и Родерик были для нее всем. Много лет она знала о привязанности своего мужа к Дезире. Естественно, она хотела побольше знать о своей сопернице. И составила целый альбом о ее карьере. Бедная леди Констанс! И бедная Герти!
Происшествие с бюстом на лестнице случилось три дня спустя. Это был бюст одного из членов семьи в генеральской форме. Он стоял на резном пьедестале из красного дерева на площадке между вторым и третьим пролетами лестницы.
Когда я спускалась по ступенькам, Герти стояла возле бюста с метелкой из перьев для смахивания пыли.
— Здравствуйте, мисс, — сказала она. — Уходите?
Я кивнула.
— Идете к мисс Вэнс, я полагаю. Вам нравятся старые черепки и осколки, которые они находят, не так ли?
— Да, нравятся.
Она улыбнулась мне довольно снисходительно и подвинулась немного поближе к бюсту, но в это время слегка покачнулась и схватилась за пьедестал, чтобы не упасть. Фигура качнулась и рухнула на пол. Я отпрыгнула и в ужасе уставилась на Герти, в то время как она в полном отчаянии смотрела на осколки бюста.
— Да поможет мне Бог! Это конец, — пробормотала она.
Я приняла неожиданное решение.
— Я скажу, что это сделала я. Проходила мимо подставки. Она стояла непрочно, я ее слегка задела, и бюст упал.
Надежда засветилась на лице Герти.
— О, нет, мисс, вы не можете этого сделать, — сказала она.
— Почему же?
— Ее милость очень рассердится.
— Придется примириться с этим.
— Она вас и так не очень любит, мисс… Не больше, чем она не любит меня.
— Но ты потеряешь работу. Что касается меня, то она не может любить меня меньше, чем сейчас, а если скажет, что я должна уехать, я так и сделаю.