Дочь Обратной Стороны

Шторм Максим

Вита ненавидела взгляды подобные тем, что бросали на неё Вероника с Яной. И если в глазах Андрея проскальзывала похоть, то взгляды девочек были взглядами плотоядных хищников.

Наверняка уже задумали какую-то пакость. Вите зачастую выпадала сомнительная честь служить объектом насмешек со стороны этих красоток. Самое забавное было то, что в начальных классах её никто не доставал, и она прекрасно ладила со всеми, в том числе и с Вероникой и с Яной. Но, взрослее, они стали меняться.

Возможно, они меня не переваривают, потому что я не такая как они, мрачно думала Вита, ради разнообразия пытаясь сосредоточиться на написанном

в учебнике тексте. Но буквы упрямо разбегались и расплывались у неё перед глазами. Занудный голос преподавательницы, вещающий о развитии и становлении средневекового строя, доносился, словно через вату, как бы из другой, отдалённой от нашей, реальности.

Я не такая, как они, да. Я не крашусь, стараясь быть одной из тысяч бестолковых куколок Барби. Я не восторгаюсь достижениями современной моды. Я не слушаю льющийся с радиоволн попсовый шлак. Я не хочу идти в поводу чужому мнению, лишь бы быть как все. Не хочу. Не хочу! Вита не заметила, как прикусила губу. На страницу учебника упала, разбившись маленькой кляксой, ярко-алая капелька крови.

Девочка мысленно выругалась, грязно и крайне нецензурно. Она бы никогда не позволила себе произнести такие слова вслух.

Вслед за первой капелькой сорвалась вторая. Вита повторила ругательство и поспешно облизала губы, смахивая языком выступившую кровь. Она почувствовала, как уши запылали обжигающим жаром. Вытащив из кармана джинсов носовой платочек и приложив к губам, подняла руку.

Замолчав, учительница вопросительно посмотрела на Виту.

– Можно выйти? – приглушенно буркнула Вита, не отнимая платочка от посолоневших губ.

– Да, конечно, Волкова. Постарайся не задерживаться надолго.

Благодарно кивнув, Вита вскочила и направилась к двери. Вслед ей донеслась сказанная нарочито ехидным голоском язвительная и обидная реплика:

– Вау, да у неё менструация изо рта пошла!

Вита даже не обернулась посмотреть, кто произнёс, даже прошептал, так, чтобы училка не услышала, эти слова. На подобную мерзость способна одна Вероника.

Но обиднее этих слов был зародившийся в полусонном классе смех. Многие услышали брошенную Вероникой фразу.

– Я сказала что-то смешное? Ничего, когда подойдём к домашнему заданию, смеяться буду я…

Притворив за собой дверь, обрывая на полуслове голос преподавателя, Вита медленно побрела по коридору. Она никуда не спешила и собиралась проторчать в туалете до самого звонка на перемену.

Пока Вита добралась до уборной, кровь перестала сочиться. Тщательно прополоскав рот и убедившись, что ранка не слишком глубокая, девочка застирала платочек и, досуха выжав, внимательно посмотрела на своё отражение в зеркале.

Что во мне такого, что создаёт мне же кучу проблем, спросила Вита у глядевшей на неё симпатичной большеглазой девочки с коротко стриженными светло русыми волосами.

Чем я отличаюсь от других? Почему одни ненавидят меня, а другие хотят…. Трахнуть? Обладать мною? Я далеко не красавица и нет во мне внешне ничего такого, что могло бы сводить с ума.

Я - это всего лишь я.

Посмотрев на наручные часики (подарок мамы на восьмое марта), Вита вышла из туалета аккурат с пронзительно заголосившим звонком. Тот час пустынные коридоры лицея наполнились шумом хлопающих дверей, топотом ног и гулом десятков возбуждённых детских голосов.

– Scho-o-ol out, - невольно улыбнувшись, тихонько

под нос пропела Вита.

Стараясь не встречаться ни с кем глазами, девочка, ссутулившись, побрела обратно в класс. Пока она шла, её три раза ущипнули за задницу, один раз как бы невзначай толкнули, успев мимоходом провести раскрытой пятернёй по груди, и раз наступили на ногу, не исключено, что действительно нечаянно.

В опустевшем классе её поджидала очередная подлянка, словно призванная окончательно испортить настроение и превратить понедельник в Самый Тяжёлый День её жизни.

На её парте кто-то розовой губной помадой вывел слово «сосалка». Вита медленно опустилась на стул, не сводя заблестевших глаз с пошлой, вызывающей и обидной до слёз надписи. Сглотнув, Вита влажным платочком начала лихорадочно стирать эту розовую гнусность, размазывая помаду по лакированной поверхности парты.

Когда-нибудь, когда-нибудь всё изменится, едва шевеля губами, шептала девочка, остервенело елозя платочком. Когда я стану взрослой, изменится всё. Я сама буду решать, как мне жить и как поступать. И я никому не позволю издеваться над собой. Когда-нибудь…. А почему не сейчас? Не сию же минуту, чтобы больше никому неповадно было? Ни Веронике, ни Яне, ни им подобным?..

Вита замерла. Почему она всё время думает о том, что сделает ПОТОМ? Почему все её мечты витают в далёком будущем? Почему она СЕЙЧАС ничего не предпринимает, чтобы доказать всем, что она действительно особенная?!

Ну что же ты, рохля? Чего ты боишься?

Сердце Виты учащённо забилось.

Я боюсь.

Я боюсь того, что скажут родители. Я боюсь, как отреагируют окружающие. Я боюсь постоять за себя. И это правда.

Я трусиха.

Но когда-нибудь ЭТО прекратится. Когда-нибудь я разорву этот круг.

Вита настолько плотно сжала зубы, что испугалась, как бы ни раскрошилась эмаль.

Я всем докажу, пусть для этого мне и придётся совершить невозможное.

Всего-то осуществить свои мечты.

__________________________________________________________

Я связался с Сэмом и уточнил последние детали намечающегося дельца. Право слово, до чего же мне хотелось услышать полный разочарования голос моего агента, скорбно поведавшего, что, мол, сделка отменяется. Сорвалась. Не сошлись в цене, Стормвуд решил воспользоваться услугами другого Ходящего, вспомнил, что у него не счесть забот и хлопот…. Да мало ли что! В жизни всякое бывает. Но моим тайным подспудным желаниям осуществиться было не дано. Плохо сдерживающий веселье Сэм елейным тоном сообщил, что всё идёт согласно плану, последние условия оговорены и одобрены и этой же ночью я должен начать операцию.

Едва сдерживаясь, чтобы не выругаться, я отключил телефон и в бессилии всплеснул руками. Чёрт, да как же мне не хотелось браться за это! Ну вот что-то не тянуло меня похищать девчонку, пусть и ради её же блага. Как не крути, а будучи дочерью одного из баронов (будем и далее считать, что тёплое кресло Большого начальника уже под задом у Стормвуда), она будет жить припеваючи, одним мановением мизинчика отбирая из длинной шеренги выстроившихся в порядке очереди принцев наиболее понравившихся. Отличные перспективы, безоблачное радужное будущее, высокое положение в обществе. Да миллионы девчонок на её месте с радостью убежали бы хоть на край света и ради одной трети заманчиво маячивших на горизонте подобных благ.