Дочь Падшего
Шрифт:
Красная пелена ярости стала спадать, и девушка, кое-как взяв себя в руки, посмотрела на испуганную чистокровную.
«Куран прав, она не могла убить моих родителей в шестилетнем возрасте. У неё просто бы не хватило сил на это, да и те вампиры были взрослыми. Но этот запах…», - размышляла про себя крылатая.
– Да, что на вас нашло? Зеро? Намико?
– взмолилась испуганным голосом Юки.
Намико, приняв решение, молча убрала пистолет и, развернувшись, быстрым шагом пошла прочь от ворот академии, чувствуя
Залетев в главные королевские покои Ночного общежития, сереброглазая плюхнулась на кровать и, обняв подушку, задумалась.
«Почему от нее исходит этот запах? Ведь она ещё ребёнок и не справилась бы с отцом, да и мама была не из робкого десятка. Но Канаме правильно сделал, что остановил меня. Иначе, у меня были бы проблемы с Советом старейшин, да и перед гильдией отвечать бы пришлось!» - думала про себя девушка.
Зло рыкнув, Намико резко встала.
– Дьявол бы побрал всех этих вампиров!
– недовольно пробубнила она и, схватив чистые вещи, скрылась в ванной, громко хлопнув дверью.
Приведя свою бархатную кожу в порядок, Намико надела черное нижнее бельё и рубашку Канаме. Накинув полотенце на мокрую голову, Падшая с ноги открыла дверь и вышла в комнату оглядываясь.
Канаме уже был на месте, сидя за столом и перебирая какие-то бумаги. Подняв голову, чистокровный посмотрел на девушку и тут же судорожно сглотнул.
Намико была в его рубашке, которая доставала до круглых ягодиц, оставляя на обзор длинные, стройные ноги. Полностью игнорируя его, она, соблазнительно покачивая бедрами, села в кресло напротив него, закинув ногу на ногу.
«Дьяволица!» - подумал вампир, подавляя в себе желание накинуться на девушку.
Намико, видя похабный взгляд чистокровного, еле заметно улыбнулась и, сверкнув глазами, заговорила:
– Ну, что определил её?
– Да, я ее поселил около комнаты Айдо и Акацуки и наказал Итидзе следить за ней, - отчитался Куран, скользя взглядом по ногам девушки.
– Это хорошо, и лучше бы она ко мне не приближалась, - пробубнила девушка, вытирая волосы.
– Намико, она не та, кто убил твоих родителей, - попытался убедить он, серьезно смотря на девушку.
– Ты это не мне скажи, а моей сущности, - огрызнулась девушка.
– Нами, я прошу - держи себя в руках!
– попросил ее чистокровный, вставая.
Тяжело вздохнув, Тэя кивнула и, убрав полотенце, стала заплетать волосы в косу. Но ее руку нежно перехватили. Подняв голову, девушка увидела прямо перед собой лицо Курана.
– Я же просил, чтобы ты их не заплетала!
– проговорил он и, осторожно распуская волосы и глядя в серебряные глаза, подался вперёд.
– Канаме…, - предупреждающе начала, было, Падшая, но ее рот тут же заткнули поцелуем.
Намико не успела даже пикнуть, как очутилась лежащей на кровати. Протестующе замычав, чернокрылая уперлась руками
Но Канаме оборвал все ее сопротивление на ходу. Углубив поцелуй, он стал нежно дотрагиваться до неба и языка девушки, и вскоре руки Нами взлетели ему на плечи, прижимая крепче.
Куран, оторвавшись от сладких губ, спустился к изящной шее и стал оставлять на ней свои отметины, чтобы никто не смел к ней приближаться.
Его язык ласкал кожу над ее пульсом, все ее тело было напряжено. Губами и языком он ласкал ее все ниже и ниже, а руки растягивали на ней его рубашку.
Намико вся горела; она услышала свой стон, когда ее обнаженной груди коснулся прохладный воздух. Канаме дотрагивался до нее, скользил губами под грудью. Его губы двинулись к твердому соску, и он стал ласкать его бархатным языком.
Намико закрыла глаза, полностью отдаваясь его сильным и ласковым рукам. Тело отяжелело, желание было таким же отчаянным, как голод.
Канаме расстегнул свою чёрную рубашку, и они стали ещё ближе, соприкасаясь обнаженной кожей. На мгновение он замер, наслаждаясь ощущением нежного, мягкого тела рядом со своими твердыми мускулами.
Падшая скользнула по мускулистой груди теплой ладошкой, вдыхая запах дорого коньяка и шоколада. Она чувствовала, как тело Канаме набухает от желания. На губах крылатой заиграла обворожительная улыбка. Намико немного приподняла голову и провела языком по ключице, несильно прикусив выступающую косточку.
Канаме напрягся от этого прикосновения. Сжав зубы и закрыв глаза, чистокровный пытался совладать с требованиями тела. Намико была как живое пламя, она обжигала ему грудь легкими касаниями.
Лаская его торс, Тэя опускала ладонь все ниже и ниже, мучая вампира невыносимым обещаниям. В Намико пробудилась страсть Падших, что являлась её сущностью. Чего хотел он - того желала и она. Что было необходимо ей - в том нуждался и его душа, и тело.
Канаме уже еле сдерживал себя, его тело набухло от дикого желания, а брюки стали слишком тесными. Чистокровный желал ее сильнее, чем чего-либо за всю свою жизнь. Его руки сжались, и он, подавшись вперёд, прильнул к губам девушки в бешеном поцелуе.
Канаме напрягся сильнее, когда рука девушки прошлась снова по его груди вниз, лаская плоский живот, ещё ниже - по темной полоске, пока кончики тонких пальчиков не коснулись пояса белых брюк.
«Мне нужно успокоиться!
– подумал Куран, - Пока…», - но следующими словами вампир подавился, со свистом втянув в себя воздух.
Намико расстегнула ремень на его брюках. Падшая точно знала, чего он хотел, чего требовало его тело. Его желание было ее желанием. Чистокровный сжал зубы и выгнулся, в ушах стоял шум, глаза застилал красный туман, он заскрипел зубами, когда она стала медленно расстегивать ширинку.