Дочь пирата

Фоули Гэлен

Хотя он все еще сохранял за собой пост особого советника при министерстве иностранных дел, опасных поручений он больше не выполнял. И Серафина благодарила за это Бога. Дариус много и тяжко поработал на благо своей новой родины, теперь пришла пора другим талантливым людям проявить себя. Принцессе нравилось поддразнивать мужа, намекая, что и без его хитроумного вмешательства мир почему-то не погиб.

Подруги, продолжая осмотр дома, поднялись по лестнице.

Эль взглянула на Серафину:

— Что

ты думаешь об Алеке?

— Он очень мил. Очень надежен. Хороший человек.

— По-моему, чересчур чопорный и слишком ручной, — осторожно заметила Эль.

— Возможно, ему нужна женщина, способная добавить в жизнь перчика?

Эль фыркнула и покраснела. Серафина рассмеялась и продолжала показывать подруге комнаты, пока они не добрались до розовой спальни.

— А-а, то самое любовное гнездышко?!

— Эль! — теперь покраснела Серафина. Эль вздохнула:

— Ты везучая. Такая жизнь. Такой муж. Такой дом.

— Я знаю, — согласилась принцесса.

Эль подошла к окну и выглянула в него, чтобы полюбоваться пейзажем.

Серафина посмотрела вниз на свои босые ноги и увидела, что стоит на краешке старого тканого ковра. Она смотрела на блеклые нежные тона картины танца юношей и девушек вокруг майского дерева среди моря ярких цветов и трав. — Твой бедный брат, — вздохнула Эль, бросив взгляд на галерею внизу. Она покачала головой, когда Серафина присоединилась к ней. — Посмотри на него. Он очень изменился.

Под ярко-синими небесами простирались залитые солнцем поля и луга. Золотая осень обнимала виллу и ее гостей, расположившихся в прелестном саду. В центре восседала Аллегра со спящим младенцем на руках, очаровательным принцем Лоренцо. Пия сидела рядом с ней и улыбалась ребенку. У дальней ограды сада над поздними алыми розами склонился король.

Но Рэйф сидел в стороне от всех. Он раскинулся в кресле и, подперев рукой подбородок, угрюмо смотрел вдаль.

Серафине было жаль брата.

— Прошел слух, что Джулию Калацци видели в Риме. Кажется, она вошла в свиту Полин Бонапарт.

— Не может быть! — ахнула Эль.

Принцесса кивнула и, отвернувшись от окна, уселась на постель.

— Они птицы одного полета, верно? Схватить Джулию очень легко, но Рафаэль не позволяет ее преследовать. Он сказал Дариусу, что хотел бы только подойти к ней и спросить: «Почему?»

Эль, глядя на принца, грустно покачала головой. Внезапно издалека до них донеслись радостные детские крики. Серафина понимающе улыбнулась. «Опаздывает».

— Это не может быть твой муж… О Господи! — потрясенная Эль уставилась в сад. — Глазам своим не верю!

Серафина, улыбаясь, вернулась к окну.

— О да! Волшебный флейтист, гаммельнский крысолов. — Она рассмеялась от удовольствия и чистого счастья при виде представшего им зрелища.

С громадным змеем, украшенным

разноцветными лентами, вьющимися по ветру, по залитому солнцем полю к дому приближался великий Сантьяго со своей свитой.

Эль растерянно повернулась к подруге:

— Твой муж буквально облеплен детьми.

— Это дети местных крестьян. Они прибегают к нему почти каждый день.

Дети висели у Дариуса на руках, крутились у него под ногами, вывертывали шеи, чтобы поймать его улыбку или взгляд, и трещали громко и все разом. Когда веселая толпа приблизилась к саду, Дариус показал детям на столы, уставленные угощением. Они бросились туда, не обращая никакого внимания на царственных гостей.

Дариус положил змея на траву в конце сада и подошел к королю. Они погрузились на несколько минут в разговор.

Схватив со стола пищу, дети сразу же вернулись к Дариусу, на ходу запихивая в рот печенье и размахивая куриными ножками, как крохотными дубинками. Они набросились на него, и вскоре он сдался и позволил им повалить себя на траву. Получилась куча мала.

— Я потрясена, — объявила Эль.

— Он их нещадно балует. Всех до единого, — гордо объяснила Серафина. — Из обрезков досок, оставленных плотниками, муж построил им домик для игр. Он читает детям, разрешает их споры и ссоры. А теперь хочет купить пони, чтобы обучать детей верховой езде.

Эль не могла оправиться от удивления.

— Должна заметить, что пора тебе поскорее дать этому человеку ребенка.

— Вообще-то… — вспыхнула Серафина. Эль вопросительно взглянула на подругу:

— Стрекозка!

Серафина застенчиво улыбалась.

— О, я так рада за тебя! — Эль обняла подругу.

— Я только что сама узнала об этом. Не могу дождаться, когда скажу ему.

— Он еще не знает?

— Я хотела подождать, пока все уедут…

— Нет-нет! Скажи мужу сейчас. Тогда вы разделите эту радость со всеми, кто вас любит.

— Хм, — задумалась Серафина. — Возможно, ты права.

— Конечно, права! Пойди и сообщи мужу свою чудесную новость.

Подруги спустились в сад. Эль, бросив на Серафину ободряющий взгляд, направилась к Рэйфу, чтобы попытаться развеселить его. Принцесса подошла к волшебнику с агатовыми глазами, окруженному детьми.

— О, смотрите все, к нам направляется царица фей, — провозгласил Дариус, обращаясь к своим завороженным слушателям. Его взгляд светился лукавой улыбкой. — Вы должны вести себя как нельзя лучше. Если будете хорошими, она сделает так, что ваше желание исполнится. Со мной так и случилось.

— А если будете плохими, я превращу всех вас в лягушек, — закончила Серафина, рассмеявшись.

— Я хочу стать лягушкой! — завопил один. Серафина простерла над ними руки.

— Абракадабра, абракаду, все вы лягушки!