Дочь похитительницы снов

Муркок Майкл Джон

Но против кого она возвела крепость? И крепость ли это? Или тюрьма? Чем ближе мы подъезжали, тем горестнее, тоскливее завывал ветер, и стоны мало-помалу превращались в вой, исполненный нечеловеческого отчаяния. Мы придержали лошадей и поехали медленнее прежнего, озираясь в поисках волков. Но тех не было и в помине.

Костяная крепость возвышалась перед нами во всем своем отвратительном величии. Башни, стены, парапеты из костей. Куски плоти, обрывки одежд, пучки волос трепетали на ветру точно флаги. А вой не стихал ни на мгновение. И в этом вое была вся скорбь всех плоскостей мироздания. Все разочарование.

Все отчаяние. Все обманувшееся в упованиях честолюбие.

Кости были сложены так плотно друг к дружке, что заглянуть внутрь сооружения не представлялось возможным. Однако нам обоим почудилось, будто мы различили некое движение. Будто за костяной оградой металась одинокая фигура.

Верно, обман зрения.

– А вой-то изнутри идет, друг Эльрик, – заметил Хмурник, наклоняя голову и прислушиваясь. – Слышишь? Точно оттуда.

Он гораздо лучше моего умел определять направление на звук, хотя мой слух был намного острее. Я не имел оснований не верить ему.

Существо, завывавшее в крепости, то ли было в ней заперто, то ли охраняло ее. А может, в крепости Миггея, по-прежнему в обличье гигантской волчицы? Тогда понятно, кто воет и почему. Но что могло настолько расстроить планы герцогини Порядка?

Мы вновь уловили движение в крепости. Как будто некто метался вдоль стены. Решили подойти еще ближе. Когда стена почти нависла над нами, в ноздри ударил запах – чудовищный, омерзительно сладковатый, тошнотворный запах гниющей плоти.

В крепостной стене были ворота. Мы остановились. Никому из нас не хотелось въезжать внутрь.

Наконец мы с Хмурником переглянулись, и я махнул рукой: мол, спешиваемся и входим, плечом к плечу. В этот миг ворота приоткрылись, выпустив человека в разноцветных лохмотьях. В каждой руке он держал по мечу. Один клинок был цвета выбеленной слоновой кости, с черными рунами по лезвию. Другой – другой был Бурезов, руны на лезвии которого отливали алым.

А человека с мечами звали принцем Гейнором, наследным владетелем Миренбурга. Он был в серебряном нагруднике поверх драной эсэсовской формы.

И улыбался во весь рот.

Улыбался, пока я не извлек из ножен Равенбранд.

Тут он прямо-таки зашипел от разочарования. Огляделся, словно высматривая подмогу или врагов, потом вновь повернулся к нам.

– Я и не знал, что есть третий меч, – проговорил он с кривой усмешкой. По его взгляду легко было догадаться, что он просчитывает в уме возможные последствия своего открытия.

– Нет никакого третьего меча, – отозвался я, – и второго тоже нет. Ты никогда не отличался сообразительностью, кузен. Меч только один, и ты его украл. Украл у своей хозяйки, верно?

Он поглядел на свои руки.

– Как видишь, я держу два клинка.

– Один из них – фарун, фальшивка, выкованная, чтобы приманивать оригинал, и тебе это прекрасно известно. Фарун похищает души людей – и души мечей, он словно зеркало, которое впитывает в себя суть того, что в нем отражается.

Я не сомневаюсь, что фарун дала тебе Миггея. Лишь владыкам Вышних Миров под силу выковать такой клинок. Признаюсь, я не ожидал, что столкнусь с подобными чарами. Вот каким образом вы обманули и заколдовали Эльрика. И похитили сперва мою силу, а затем силу меча, а потом и сам меч у меня отобрали. Я нарекаю твой второй клинок Лгуном

и требую, чтобы ты вернул энергию, которую он похитил. Ты победил меня колдовством, кузен, хотя обещал честный бой. Гейнор фыркнул.

– Кузен, ты всегда отличался несдержанностью. Я рассчитывал на то, что ты не устоишь перед соблазном вызова.

– Больше я на эту уловку не попадусь, – твердо заявил я.

– Посмотрим, посмотрим, – он пожирал глазами Равенбранд и отводил взгляд лишь для того, чтобы покоситься на Бурезов, будто пытался вообразить, что произойдет, если эти два клинка встретятся между собой в битве. – Ты говоришь, меч один, но…

– Только один, – перебил я.

Гейнор понял. Он не обладал моими познаниями и навыками, унаследованными от несчетных поколений предков, однако по сравнению с нечеловеческой мудростью его хозяев все мои навыки и все мои знания не стоили и ломаного гроша.

– Могущественные чары, – проговорил он, и на его лице промелькнуло что-то вроде восхищения. – И как ловко все придумано, кузен! Подмогу, что ли, получил?

– Можно сказать и так, – честно говоря, мне не хотелось пускать Равенбранд в ход. Я не имел ни малейшего понятия, какие от этого могут быть последствия. Чутье подсказывало, что воздух напоен колдовством, которое уже проникло в этот мир, но не спешит проявиться. Терпеливое колдовство – оказывается, бывает и такое… В подобном положении чувствуешь себя разменной фигурой на доске, на которой разыгрывают ставки владыки Вышних Миров (между прочим, ходили слухи, что владыки – мы сами, достигшие высот власти и лишившиеся разума).

Я заставил умолкнуть внутренний голос. Навел порядок в мыслях, на мелнибонэйский манер., – в этом мне изрядно помог фон Бек – и мысленно потянулся в близлежащие сверхъестественные измерения, разыскивая друзей и почти не сомневаясь, что непременно наткнусь на врагов.

Гейнор что-то сказал, но его слова заглушил душераздирающий вой из-за костяной стены. Он расхохотался.

– Обидели даму! – воскликнул он. – Оскорбили в лучших чувствах! Сама виновата, старая стерва. Какая ирония, кузен, не правда ли?

– Как ты ее поймал?

– Завидно, да? Неужели ты не понимаешь, что даже мне не удержать в плену герцогиню Порядка, обитательницу Вышних Миров? – он помолчал, как бы давая мне возможность подумать. – Я всего лишь помог изловить ее, не более того.

– И кому же ты помог, если не секрет?

– Ее заклятому врагу, – отозвался Гейнор. – Герцогу Ариоху.

– Ариоху? Но ведь ты служишь Порядку, а Ариох – из Хаоса. Вдобавок он – мой покровитель!

Гейнор пожал плечами.

– Все течет, все меняется. Ариох – существо разумное, для князя преисподней это редкость. Когда стало ясно, что моя госпожа утратила рассудок, я просто-напросто заключил сделку с твоим покровителем, кузен, и обязался предать Миггею в его руки. Что я непременно и сделаю, как только он появится здесь. Обмануть ее, принц Эльрик, было даже проще, чем одурачить тебя. Старуха совсем из ума выжила. Целиком и полностью. Побед от нее ждать не приходилось; я должен был спасти доброе имя Порядка. Ей давно пришла пора выйти в отставку, на заслуженный отдых. Со своими рыцарями она сама расправилась. Их кости стали ей новым домом. Она думала, что мы направляемся на остров Морн…