Дочь полуночи

Ченс Карен

«Надо глотнуть воздуха, или я задохнусь. Однако когда я вылезу, вся в крови, то буду совершенно слепа. Надо удостовериться, что чудовище не способно к последней атаке, поскольку в таком состоянии я крайне уязвима».

Я вцепилась во что-то, разрывала и отдирала ткани, но сил не хватало, и без ножа я не могла продраться. Тело твари коченело, а мои легкие горели в груди, требовали, чтобы я рискнула, выбралась наружу, пока еще хватает сил. Я начала двигаться по прорубленному пути вниз, но поняла, что теперь у меня возникла новая проблема. Чудовище рухнуло на брюхо, закрыв рану и лишив

меня единственного выхода. Я толкалась и боролась, однако толстая кожа оказалась совершенно непробиваемой. Она растягивалась, но не рвалась. Мои движения делались только слабее, потому что горящие легкие обессиливали все тело.

Под руку мне попало что-то мягкое и знакомо упругое. Я рванула это зубами, просунул голову в получившуюся дыру и вдохнула. Я угадала! В легких чудовища оставалось воздуха на один вдох. Этот воздух был сырым и спертым, но мне он показался сладостным бальзамом.

Я сумела выиграть время, пусть и совсем немного. Мои руки и ноги все равно двигались так, словно завязли в патоке. Затем ладони натолкнулись на что-то длинное и острое. Я вцепилась в этот предмет словно в путеводную нить, хотя клинок больно врезался в пальцы. Я пыталась его перевернуть, чтобы нацелить острый конец на проклятую шкуру, и вдруг в темноте открылась зияющая дыра. Град водяных капель обрушился на меня, омыл лицо. Я ахнула и судорожно втянула в себя холодный и чистый запах дождя.

— Дорина! — Кто-то потащил меня из кровавой каверны, и тело с чмоканьем высвободилось. — Дорина!

Кровь запеклась у меня в ушах, я слышала очень плохо, однако голос Луи Сезара мог преодолеть любые преграды. Я протерла глаза, заморгала, сбрасывая с век черт знает что, а Луи Сезар сжал меня в жарком объятии. Его правая рука была по плечо в крови, левая блестела от грязи. Я никогда еще никому не радовалась так, как сейчас ему.

— Я в порядке, — просипела я, соображая, правда ли это, потому что мир кружился вокруг меня.

Я почувствовала, как он поднял меня. В один миг мы были рядом с мертвой тушей. В следующий Луи Сезар прижал меня к каменной стенке, поднял широкой грязной ладонью мой подбородок и поцеловал. Через мгновение я вырвалась, хватая ртом воздух, силясь освободиться от тяжелой массы волос, падавших ему на плечи, которые грозили меня удушить.

— Не сейчас! — придушенно выговорила я.

— Est-ce que vous etes folle? — Голос его звучал хрипло.

— Не больше тебя, — выдохнула я и выплюнула какую-то раздавленную мерзость.

Мне почему-то не хотелось рассматривать ее внимательно.

— Если на то пошло, мог бы отправить на помощь кого-нибудь из слуг.

— Я же сказал тебе, что иду. — Луи Сезар почему-то дрожал.

У меня во рту стоял противный привкус. Я плюнула. Слюна оказалась красной, но вряд ли это была моя кровь.

— Что? Неужели ты решил, что меня прикончит одна-единственная птичка?

Все мои мышцы обмякли от усталости. Мне даже пришлось привалиться к стене дома, чтобы не упасть. Я сделала глубокий прерывистый вдох.

— Черт, да это была просто разминка.

Луи Сезар пробормотал что-то. Наверное, хорошо, что его слова были такими неразборчивыми.

Я провела по телу дрожащей рукой и убедилась

в том, что все на месте. Я вроде бы была в порядке, если не считать многочисленных отметин от когтей. Но беспокоили меня только те слишком уж глубокие раны, которые остались на плечах. Они будут мешать движениям.

Я попыталась вырваться из кольца объятий Луи Сезара. Мы стояли под козырьком крыши, а если вспомнить, что я вся была в птичьих потрохах, то мне бы лучше выбраться под дождик.

Однако Луи Сезар меня не пустил, лишь сердито сверкнул глазами.

— Ты никуда не пойдешь!

— Ну и ладно. Давай делай все сам! Ты загонишь обратно коллекцию ужасов Раду, защитишь его от тех тварей, которые успели забраться в дом, и еще восстановишь питание экранов? — Я обвела рукой темный сад, в котором все экзотические деревья зловеще шуршали.

Некоторые трясли листвой лишь из-за дождя, но не все.

— Я сделаю то, что должен. — Несмотря на грязь, покрывающую его тело, и напитанное водой полотенце, которое едва держалось на бедрах, вампир умудрился произнести эти слова с достоинством.

Я подавила улыбку и выдала одно весьма неуместное замечание:

— Я в состоянии о себе позаботиться.

Его челюсть напряглась.

— Как минуту назад?

Я раскрыла ладонь и показала ему нож, который до сих пор сжимала в руке.

— Именно.

Луи Сезар долго без всякого выражения смотрел на нож.

— Ты ранена, — заметил он потом.

Я смахнула с плеча ошметок каких-то внутренностей.

— Бывало и хуже.

— Ты могла бы помочь Раду...

— Ага, только я ничего не понимаю в охранных заклинаниях, умею лишь убивать, — размеренно ответила я. — Так что это вы с Ду пойдете и восстановите защиту вокруг загона, причем сделаете так, чтобы заклинания узнавали и меня. Остальное беру на себя.

Ответа не последовало, но теплые сильные пальцы сплелись с моими. Нож выпал на землю. Я сама отпустила его. Все равно мне потребуется что-то побольше.

— Луи Сезар!..

— Нет!

— Луи Сезар, — повторила я спокойно. — Взгляни на меня. Я вся в крови и кишках, только что прикончила тварь, при виде которой почти все нормальные люди забились бы в припадке. Кстати, о припадках... видишь, обошлось. Так что я вполне могу позаботиться о себе. — Я сделала вдох. — Я — не Кристина.

Я ждала вспышки гнева, но вместо того увидела взгляд, настолько идущий вразрез со всеми моими ожиданиями, что не сразу поняла его значение. Это был профессиональный, оценивающий взгляд коллеги.

— Я пошлю тебе подкрепление, а когда периметр будет защищен, то вернусь и сам. — Он вложил мне в руку меч.

Я кивнула.

— Идет. — Затем я опустила взгляд и невольно улыбнулась. — И еще, Луи Сезар, надень штаны.

Джеффри присоединился ко мне через несколько минут, когда я как раз связывала какую-то тварь, отловленную в кустах. Она состояла из хвоста, когтей и многочисленных шишковатых наростов. Я поглядывала на эти штуковины с опаской, но, судя по всему, они имели исключительно декоративное назначение, поскольку из них ничего не сочилось и не выстреливало.