Дочь Пожирательницы грехов
Шрифт:
Мерек вскинул бровь.
– Верно. Но такова цена демократии, думаю. Нужно выслушать каждый голос. И хотя это не идеально, не могу отрицать, что система работает. Для них.
– Для них, - сказала королева, закончив, и Мерек опустил взгляд на тарелку, напоминая скромного мальчика, которому я пообещала руку. – Зал Стекла скоро будет закончен, - сказала она спокойно, не заметив раздраженный изгиб его губ. – Мы сделали его по подобию оригинала в Таллите. Там тоже будут развлечения.
– Я видел останки оригинала, когда был
– Думаю, ты поймешь, что наша версия превзойдет их. Хотя зал основан на дизайне Таллита, я внесла свои поправки, - сказала королева. – И он не старинный.
– А это не одно и то же с турниром? – спросил Мерек.
– Это развлечение более утонченное, - голос королевы был медовым. – Мы не хищники, как трегеллианцы. Мы можем наслаждаться спокойными вещами, - когда Мерек не ответил, она повернулась ко всем нам. – Мой сын – путник. Я надеюсь, что Лормера сможет занять его, - она с любовью улыбнулась Мереку и придвинулась, чтобы взять его за руку. Но он отпрянул, вскинув брови, а потом поднял нож и вонзил в грудку фазана. Он смотрел на нее, пока подносил кусок ко рту и откусывал от него. Королева отвернулась, и я тоже отвела взгляд, притворяясь, что не вижу этого небольшого бунтарства, но я была рада, что видела.
Королева смотрела на придворных, и мы принялись за еду. Через миг она вытащила маленький металлический диск на цепочку из корсета платья и начала играть с ним. Мерек опустил нож и посмотрел на нее.
– Ты сделала из него кулон, - тихо сказал он, кивнув на медальон, что королева сжимала между пальцев.
– Я не могу посчитать это сокровищем, - улыбнулась она, показывая ему кулон.
Он нахмурился.
– А где тот дизайн? Дудочник и звезды спереди? – он щурился, разглядывая кулон. – Ты убрала их?
– Конечно. Зачем мне носить старую монету с таллитским музыкантом на ней? Так лучше. Центр чист теперь и похож на луну Нэхт. А золото по краю – солнце Дэга. Я сделала ее лормерианской.
Мерек покачал головой.
– Это могла быть последняя в мире таллитская монета, сделанная алхимией. Ей больше пятисот лет, она бесценна для истории.
– Не для нашей истории, Мерек. Меня волнует только наша история. И она ведь не поведает нам секреты алхимии? Это бесполезная монета, что ничего не стоит.
Она убрала ее, и лорд Беннел сказал, сидя чуть дальше за столом.
– Вы нашли Спящего принца, Ваше высочество?
Некоторые придворные рассмеялись, хотя я не сразу вспомнила, что такое Спящий принц. Я отчасти помнила легенду о принце, скованном заколдованным сном, и тут заметила, что все опасно молчат. Принц Мерек застыл, смешно открыв рот, но не ответив, а королева… Королева смотрела на лорда Беннела дикими глазами. Воздух вокруг нее был тяжелым от злости, словно лорд Беннел сильно оскорбил Мерека своим вопросом о старой детской сказке, и теперь ей нужно было защитить его. Все за столом замерли и побледнели, и
– Простите, Ваши величества и Ваше высочество, - поспешно сказал лорд Беннел. – Я не хотел перебивать вас.
Взгляд королевы ничего не выражал, и я чувствовала гнев, исходящий от нее, она замерла, готовая к броску. Через миг она расслабилась в кресле, немного напряжения развеялось. Люди подняли бокалы к губам, ножи скребли тарелки, слуги подходили к столу, чтобы убрать и наполнить тарелки. Но краем глаза я видела, что движения королевы скованы, она отодвинула тарелку, в глазах все еще полыхала буря.
– Твайла, ты споешь сейчас, - сказала она.
Окруженная временными стражами, я тут же встала, стараясь не бежать, пока шла к другому концу стола, где меня было видно ей и королю, было сложно игнорировать инстинкт бежать от королевы.
– У тебя дар, маленькая Твайла, - сказала мне королева, когда я прошла первое Предсказание. – Ты избрана представлять Донен в мире, и сегодня мы посвятили твою жизнь ей. Лормера долго ждала твоего возвращения. Теперь ты священный сосуд, как и я. Это твоя судьба. Ты – моя дочь в глазах богов.
* * *
Я пела «Карака и Седанию», голос стал выше, пока я описывала войну и кровопролитие, и тут я услышала что-то за ним, тихое шипение, шепот. Я поняла, что лорд Беннел шептался едва слышно за столом с леди Лорель. Она сидела с белым лицом без эмоций, стараясь не слушать шепот соседа, ее муж, лорд Ламмос, отодвинулся от них как можно дальше. Я отвела взгляд, не обращая на них внимания, а на моих плечах выступил пот. Когда я дошла до припева, я запела громче, чтобы заглушить его, откинула голову, и на мои волосы попадал свет.
Лорд Беннел склонился ближе к ней, продолжая шептать, хотя она с силой качала головой и кивала на меня. Его щеки были красными, взгляд блуждал, и мое сердце сжалось, когда я поняла, что он слишком пьян, чтобы быть осторожным. Конечно. Когда бы еще кто-то посмел перебить разговор королевы и принца? Я снова повысила голос, раскинула руки в стороны, поднимая лицо к небу, пока пела, отчаянно желая, чтобы внимание оставалось на мне.
Всех заставил молчать звук бьющегося стекла. Мой голос резко застрял в горле. Во главе стола королева сжимала ножку бокала, только это осталось от него, осколки рассыпались по золотой скатерти.
– Твайла заставила вас скучать, лорд Беннел?
Меня тошнило, пульс участился, а все смотрели на лорда Беннела.
– Донен Воплощенная заставила вас скучать, милорд?
Я смотрела, как покраснела толстая шея лорда Беннела, пока он лепетал в ответ, его слова были неразборчивы.
– Простите, Ваше величество, я лишь говорил леди Лорель, как нам повезло жить сейчас, ведь среди нас снова Донен Воплощенная. Это комплимент, - он указал на меня рукой и сбил кубок, красное вино расцвело на шелке.