Дочь регента

Холт Виктория

— Вы будете мне писать? — спросила юная принцесса.

— Меня ничто не остановит.

— Корнелия позаботится о том, чтобы до меня доходили ваши письма, а до вас — мои.

Корнелия поклялась помогать влюбленным, и, заручившись ее словом, они расстались.

Прошло несколько дней. Мерсер считала, что регент дожидался отъезда гостей, которых он с огромной помпезностью и великими почестями проводил в Дувр. Он не хотел устраивать скандал до их отъезда, не хотел, чтобы гости смеялись за его спиной.

— А вот теперь разразится буря, —

предрекла Мерсер и, как обычно, оказалась права.

Принц-регент велел своей дочери Шарлотте явиться в Карлтон-хаус в сопровождении мисс Найт.

Шарлотта, бледная и дрожащая, встала с постели, но тут же рухнула на руки Луизы Льюис.

— О, мое колено, Луиза! Я не могу стоять. Срочно вызвали Мерсер. •

— Вы должны немедленно написать вашему отцу и сказать ему, что слишком плохо себя чувствуете, и попросить приехать к вам.

Письмо было послано, и Шарлотта целый день места себе не находила от волнения. Наконец встав, она обнаружила, что чувствует себя немного лучше.

Да, пожалуй, следует встретить отца стоя, а не лежа.

В шесть часов вечера регент явился в сопровождении епископа Селисберийского. Не обратив внимания ни на кого, он прошел прямо в гостиную. А оказавшись там, воскликнул громовым голосом:

— Скажите принцессе Шарлотте, что я немедленно требую ее к себе.

Корнелия, трепеща, повернулась к Мерсер, которая побелела, но все-таки сохраняла спокойствие.

— Что мне делать, Мерсер? — взмолилась Шарлотта.

— Только одно, — сказала бесстрашная Мерсер. — Выйдите к нему. Он все равно приказал вам явиться, так что идите быстрее: от вашей задержки его настроение только испортится.

— О, Мерсер!..

— Если вы проявите стойкость, он не сможет принудить вас. Запомните это.

Шарлотта повернулась и пошла в гостиную.

Принц стоял спиной к камину, заложив руки назад, словно грел их, хотя, конечно же, жарким июльским днем камин не горел. Рядом стоял самодовольный епископ Селисберийский, твердый приверженец регента, готовый безоговорочно поддержать его борьбу с непокорной дочерью.

Шарлотта умоляюще поглядела на отца, однако он смотрел холодно, и было ясно, что в этот момент он ее ненавидит.

Сперва принц начал плакаться — эта роль была ему хорошо знакома.

— Что я сделал? Чем заслужил такое отношение? — жалобно воскликнул он. — Разве я заслужил, чтобы моя дочь проявила черную неблагодарность?

Епископ сочувственно кашлянул, а Шарлотте захотелось закричать: «Да, заслужили. Вы меня никогда не любили, а я так этого хотела... мне так нужна была ваша любовь. Если бы вы меня любили, все было бы иначе».

Однако она промолчала.

Принц еще немного поплакался, а потом вдруг разозлился.

— Ты отказалась выходить за него замуж... не посоветовавшись со мной! Ты, видите ли, решила взять — и все разрушить, хотя я с министрами так долго выбирал тебе жениха... мы так долго все обдумывали... и все для твоего же блага! Не понимаю, как моя дочь оказалась способна на подобный поступок!

И

так далее и тому подобное. Шарлотта не вслушивалась, она лишь следила за меняющимся выражением его лица.

«Он играет, — думала она. — Он всегда играет. Да-да, отец, вероятно, и сам не подозревает, но он играл всю жизнь. Теперь, например, он восхищается собственным голосом. А через минуту разразится рыданиями. Этакий король Лир, рыдающий из-за неблагодарной дочери. Ах, если бы ему кто-нибудь про это сказал! Но кто скажет? Отец не желает ничего видеть. Он видит принца-регента — образ, созданный в его воображении, — и оценивает людей по тому, хорошо или плохо они к нему относятся».

Если она будет об этом помнить, то сможет бросить ему вызов. Сможет сказать себе, что больше не жаждет одобрения отца и даже ненавидит его.

«У меня есть мама, — подумала Шарлотта. — Она меня любит».

И эта мысль придала принцессе сил.

— Ты и твои фрейлины делаете все мне наперекор, — заявил регент. — Я собираюсь положить этому конец. Мы распустим все твое окружение, а тебе придется уехать из Ворвик-хауса.

— К-когда? — заикаясь, пробормотала Шарлотта.

— Сегодня же вечером. Ты приедешь в Карлтон-хаус и останешься там до отъезда в Крэнборн-Лодж.

— В К-крэнборн-Лодж!

— Будь любезна, не повторяй за мной, тем более заикаясь. Меня это оскорбляет. Я найду тебе других слуг, вскоре ты с ними познакомишься. Они будут прислуживать тебе в Крэнборн-Лодж.

«Крэнборн-Лодж... — подумала принцесса. — Это в Виндзорском парке...»

Значит, ей придется покинуть Лондон. В Виндзоре будут королева и Старые Девы, от которых она никуда не сможет деться. А Корнелию... Корнелию тоже прогонят? Но как же тогда поддерживать переписку с Ф.?

— Я должна вас спросить...

— Нечего спрашивать! Ты должна подчиняться. Очень скоро сюда приедут новые фрейлины, и ты с ними познакомишься. А сейчас пойди к своим наставницам и скажи им, что сегодня вечером ты переезжаешь из Ворвик-хауса в Карлтон-хаус. Да, и вели мисс Найт явиться сюда.

Шарлотта, еле держась на ногах, вышла из гостиной. Корнелия была в своей комнате одна; она страшно нервничала.

— Это ужасно! — вскричала Шарлотта. — Он сменит все мое окружение. Вам нужно немедленно идти к нему.

***

— Мисс Найт... — Регент посмотрел на нее так холодно, что Корнелия задрожала.

— Да, ваше высочество.

— Я сожалею, мисс Найт, что мне придется причинить вам некоторые неудобства, однако должен попросить вас немедленно покинуть Ворвик-хаус.

— Сегодня же, Ваше Высочество?

— Да. Ваша комната понадобится новой фрейлине принцессы. Должен сообщить вам, что принцесса Шарлотта сегодня вечером переедет в Карлтон-хаус, где проведет несколько дней перед тем, как уехать в Крэнборн-Лодж. Это в Виндзорском парке, она уедет туда со своими новыми слугами.